Чужое оружие
Шрифт:
К счастью, группа истребителей только-только вернулась из рейда, и Джокт услышал мелодичные переливы электронного раскодировщика, которым рыжеволосый сержант пытался открыть замок. Еще к счастью – Балу вовремя прибежал на палубу, откликнувшись на вызов. Иначе Джокту пришлось бы вступить в безнадежную схватку со штурмовиком. Навряд ли, как он признался потом Балу, ему хватило бы смелости использовать оружие и стрелять на поражение. Потому что любой предупредительный выстрел из «Клинча», и даже выстрел в руку или в ногу, не остановил
Балу вырубил любителя клубнички только с третьего удара.
– Силен, бык! – изумился майор, потирая отбитую ладонь, – Наверное, из кинематической артиллерии. Там все такие…
– Почему? – Джокт поинтересовался больше для того, чтобы Балу не обратил внимания на его дрожащие руки, – Я думал, участники штурмовых групп – самые-самые…
– После нескольких залпов автоматика часто отказывает. И тогда приходится подавать заряды вручную, – пояснил Балу, – каждая болванка – сто двадцать килограммов…
Похоже, он все-таки заметил, как дрожат руки у Джокта, но вида не подал…
Теперь Джокту пришлось еще сильнее тереть щеки, чтобы отогнать неприятное воспоминание. А Бар Аарон продолжил:
– Еще, вполне может случиться, после излечения у нее появится антипатия к играм. И, естественно, ко всякому антуражу этих игр. Во что там они играют? Ах, в «Зигзаг-52», конечно же! Замечательно! Да ей будет противно даже смотреть на форму пилота, не говоря уже о большем. А ты ведь большего хочешь, не так ли, мой друг?
Джокт хотел большего. Для него стало пыткой даже просто смотреть, как несколько раз в день мимо его каюты проходят «медики-няньки». Ведь он отлично знал, что происходит потом в каюте Каталины… Рывком стянутые брюки, движения марионетки и кукловод – вот он, рядом! Упаковка чипсов и бокал питательной дряни…
Самое страшное, как казалось Джокту, это то, что медики перестали краснеть, исполняя обязанности нянек. Перестали краснеть и перестали видеть в инфонаркоманах своих пациентов. Чем могли закончиться такие обходы? И чем тот же Хенс, молодой второй лейтенант медицинской службы, который когда-то и познакомил Джокта с Каталиной, лучше рыжего сержанта?
Джокт знал, как это называется. Ревность! Знал и то, что персоналу, обслуживающему Вирткоманду, запрещены любые действия сексуального характера в отношении подопечных. Знал, но все равно ревновал. Что могут означать подобные запреты здесь, в Крепости?
А сколько раз он представлял себя на месте Хенса? Сколько раз мысленно снимал с Каталины одежду, оказываясь лицом рядом с ее коленями! Но рассказать все это Бар Аарону ему не хватало духу.
К счастью, полковнику и так все было ясно. Иначе разговор мог закончиться гораздо раньше.
– Вот что, Джокт. Не нужно ничего объяснять, я вполне понимаю, что тобой движет. И даже восхищен этим альтруизмом. Боюсь, однако, мне не удастся все обставить даже как медицинские изыскания. Например, для обнаружения эффективных путей излечения человеческой болезни, каковой и является инфонаркомания. Попытаться сделать что-нибудь самому – тоже не советую. Будет только хуже. Повторюсь, – сейчас не время. Думаю, никто не поймет движение твоей души. Ты уж поверь, но все обстоит именно так: попытайся я помочь Каталине, меня тут же потащат в особый отдел. Кстати, как там твой знакомый особист поживает?
Разговор ушел в другое русло, и все, что оставалось Джокту, это виртуальное общение с Каталиной во время сетевых игр.
«Великая Мамба вызывает Питона Джокта!» – так теперь начиналась для Джокта каждая вторая ночь.
«Было приятно с тобой летать!» – так она заканчивалась. С одним лишь уточнением: перед словом «приятно» появилось еще одно слово.
Очень. Приятно. С тобой. Летать…
Пусть это всего лишь свойство фантазии, но для Джокта это слово звучало едва ли не как признание в любви.
Вторым важным событием после осознания влечения к Каталине и неудачной, к сожалению, попытки ей помочь, для Джокта стал специальный тест-маджонг.
Если раньше ему удавалось справляться с любыми запутанными комбинациями фишек, выкладываемых маджонг-автоматом, то на этот раз задача ставилась несколько иная. Теперь фишки маджонга превратились во что-то другое, в инструмент, позволяющий определить не только индивидуальные возможности пилотов, но и их способность воспринимать ход мыслей друг друга. Делалось это просто…
Когда-то давно, насколько успел узнать Джокт, когда человечество еще только-только делало первые шаги в космосе и осваивало орбиту Земли, существовало множество поразительно несложных тестов для подборки экипажей космического корабля. На прежних орбитальных станциях космонавтам доводилось проводить длительное время в некомфортных условиях. Чего стоила одна только гравитация, вернее – ее отсутствие, когда кровь равномерно приливала ко всем участкам тела Явление, не предусмотренное природой человеческого организма. И чтобы вынести такое состояние, участники полетов были вынуждены проводить бесчисленные тренировки на специальных тренажерах, отдавая этому занятию множество времени.
Потом – психологический стресс. Ведь особенностью орбитальных станций являлась их лишь относительная надежность. Тогда еще не существовало защиты от всепроникающих микрочастиц. После возврата с орбиты можно было обнаружить при помощи увеличительной техники деформацию поверхности скафандров. Фактически каждый из космонавтов (если указывать точнее – ткани их тела на молекулярном уровне) подвергался во время полета постоянному обстрелу невидимыми частицами, где каждое «ранение» являлось проникающим. Белые вспышки перед глазами во время полета, приступы недомогания, если полет продолжался длительное время – это лишь осязаемые последствия попадания микрочастиц.