Чужое право первой ночи
Шрифт:
Отражение сложило руки у себя на груди, словно оно было здесь вовсе ни при чём.
– Подумаешь, поцеловал я разочек твою девчонку. Это было ещё до того, как мы с тобой обо всём договорились. И ты ещё мне спасибо за наш с ней поцелуй сказать должен. Малышка сама этого хотела до одури, а ты, дурак этакий, упорно это игнорировал.
– Не называй её так, – шумно выдохнул носом мужчина, открыто презирая Раама за каждое слово, звучавшее из его уст в адрес виконтессы О’Санна, словно демон не имел никакого права даже просто упоминать о ней, а потом всё-таки неожиданно дрогнувшим голосом признал, – И она не моя. Не была и не будет.
– О, но ты хотел бы, не так ли? – Раам
– Не смей даже пальцем её тронуть! – угрожающе повторил Ле’Куинд, приблизившись к зеркалу, однако на демона это ожидаемо не произвело особого впечатления, – Я никогда не соглашусь принять помощь такого, как ты. Тем более что мне это совершенно не нужно. Алиан замужем, и обсуждать здесь больше нечего.
– Да брось, так уж и нечего? – усмехнулся Раам, сощурив свои непроницаемые глаза, а затем продолжил более вкрадчивым, обволакивающим тоном, будто бы подкрадываясь ближе к мужчине, – Давай же, признайся, о чём ты думаешь на самом деле. Исповедуйся во всех своих грязных помыслах. Я ведь вижу всё это в твоей голове. Вижу все твои невысказанные желания. Каждое слово, которое прячется в твоём сердце. Каждый взгляд, полный тщетной надежды и боли. Уже совсем скоро непостижимо мучительные терзания разорвут твою маленькую человеческую душонку на части, если ты ничего с этим не сделаешь. Не примиришься со своими пороками, которые пожирают тебя изнутри.
Старания демона наконец-то увенчались успехом. Несколько не слишком удачных попыток погрузить Дейрана в смятение всё-таки позволили Рааму постепенно нащупать ту грань, за которой скрывалось полубессознательное отрицание его соперника. Он обставил Ле’Куинда точно так же, как и меня во время нашей нехитрой игры в “Правду или действие”. И не собирался останавливаться на достигнутом, продолжая полушептать будто бы в самую душу выбитого из равновесия графа:
– Ты ведь уже не можешь существовать без неё. Ловишь каждое её слово, каждый жест, каждый взгляд, направленный в твою сторону. Каждое малейшее прикосновение к твоей коже, каждый взмах тонких ресниц, каждый изгиб её манящих губ. Даже сейчас тебе кажется, что ты всё ещё чувствуешь её сладковато-миндальный запах у себя на одежде и в волосах. Всё твоё подсознание горит огнём от одной мысли о ней, и ты ненавидишь себя за это. Как и за то, что однажды позволишь себе добровольно её лишиться, потому что ты уже опоздал, и она досталась другому.
Взгляд Дейрана уже довольно долго был устремлён прямо в жестокую тьму глаз собственного отражения, хотя обычно граф старался этого избегать. Раам сейчас не просто высказывал собственные предположения, как это бывало в случае со мной. Не строил догадок и теорий, вываливая их друг за другом и изучая реакцию собеседника. Он буквально читал мысли своего носителя и всего-навсего воспроизводил их вслух, отчего Ле’Куинду должно было быть по-настоящему больно.
Мужчина впервые открыто смотрел на так долго скрываемые от себя самого чувства, которые демон без капельки жалости извлёк на поверхность и разложил перед ним, словно диковинные игрушки. И я смотрела на них вместе с ним, понимая, что меньше всего на свете хотела бы ответить Дейрану взаимностью. Пускай даже моё гулко бившееся в груди учащённое сердце однозначно говорило о том, что могла бы.
– Помнишь вашу первую ночь вдвоём? – Раам переступил на другую ногу, и каким-то непостижимым образом будто бы стал ещё ближе
В комнате установилось тяжёлое молчание. Мне казалось, будто я всем телом обратилась частью той деревянной балки, на которой я без единого движения пряталась. Я даже почти не дышала, напрочь забыв об этом во время тирады Раама, и теперь лишь мои глаза торопливо перебегали туда-сюда с графа на его отражение в зеркале и обратно, безудержно пожирая каждую крупицу повисших в воздухе откровенных слов демона и ответных телесных реакций непривычно молчаливого Дейрана.
Его плечи были чудовищно напряжены. С каждым вздохом его грудь вздымалась будто бы всё тяжелее.
Его голос ни капли не дрогнул, когда он наконец-то нашёл тот вопрос, который собрался задать Рааму в ответ на его монолог:
– А тебе-то какой интерес в этом, демон? Зачем тебе так нужно, чтобы я сблизился с Алиан?
Отражение понимающе усмехнулось, не собираясь делать никаких однозначных заявлений.
– Хороший вопрос, дорогой мой граф, очень хороший. Может быть, мне просто скучно, и я нахожу ваши любовные потуги занимательными. Может, я не хочу, чтобы ты раньше времени выкинул какую-нибудь глупость, потому что мне нравится жить в твоём теле, а значит, в моих интересах держать эту девчонку поближе к тебе. А может быть, меня интересует исключительно твоя драгоценная Лия, и я был бы не против как следует присунуть в её влажную от желания киску и выбить из неё несколько десятков довольных стонов, пока твоё сознание будет в отключке.
Демон осклабился, наблюдая за определённо переменившимся лицом Ле’Куинда, к величайшему сожалению, по-прежнему остававшимся для меня невидимым. Слова Раама сочились необыкновенной даже для него неприкрытой похотью и алчностью, а горячие чёрные глаза издевательски заходились безмолвным насмешливым хохотом.
И всё же, несмотря на безжалостную жестокость демона, от его плутовского голоса, насквозь пропитанного вожделеющим голодом, по всему моему телу забегали ненасытные, требовательные мурашки. И они стали намного, несравнимо сильнее и колючее, когда Дейран вдруг произнёс, по-прежнему глядя в зеркало на своё отражение:
– А ты что скажешь, Ниса? Какой из вариантов больше похож на правду?
Я вся вздрогнула крупной волной, напрочь запутавшись в своей паутине догадок и связей, и лишь спустя пару секунд сообразила, что обращался ко мне уже вовсе не граф, а засевший внутри него незваный гость.
В подтверждение этой теории мужчина развернулся ко мне и безошибочно нашёл моё укрытие в густой темноте потолочных балок. Наверное, для непроницаемого мрака его демонических глаз отсутствие света было совершенно несущественным препятствием.