Чужое сердце
Шрифт:
Первый шаг сделали нимийцы. Ровным строем они двинулись нам навстречу. Мы же сорвались на бег. То же самое было и с правой стороны. Имперские латники аккуратно вышагивали, а вражеское мясо бежало.
Нас разделяло пятьсот метров. И каждый шаг, каждое касание ступней земли отзывалось в голове ворохом воспоминаний. Никогда бы не подумал, что помню первое сентября. Не знаю, есть ли такая традиция сейчас, но тогда нас с линейки в школу отводили выпускники. Меня за руку взяла девушка. Она была чертовски красива, а я как дурак, окинув ее взглядом, уставился на свою будущую одноклассницу. Девчушку с веснушками и косичками. Пожалуй, в семь лет я был тем еще идиотом. Еще шаг – и вот я уже в одиннадцатом классе, несу на плечах какую-то кроху, которая остервенело
Рядом что-то кричит Тист, но я не слышу, по глупости спутав звон колокольчика с шумом крови, бьющей по вискам. Новый шаг – и вот я стою на стене замка, ставшего мне тюрьмой на целый год. Где-то там, у подножия стены, движется делегация во главе с герцогом, явившимся моим освободителем. До нимийских копий всего пара метров, я уже могу различить лица пехотинцев, – а в голове все еще неспокойно. Последний шаг перед рубкой – и я вижу зал, полный золота и зеркал. Звучит странная тягучая музыка. Я не умею танцевать, но все равно приглашаю девушку в круг. Зачем? Просто потому, что я хотел жить, а не существовать.
Первая линия приняла на себя вражеские пики. Почти все обзавелись дополнительными дырками в теле. Единицы пробились к пехоте, но их тут же порубили. Вторая линия, распихав древки орудий, пробилась к латникам. Завязалась битва. Сзади меня кто-то усердно подталкивал, а сам я напирал на стоявшего спереди. Через мгновение ему снесли голову, и я оказался в рубке. Первое впечатление – абсолютный хаос. Хотелось отдаться на его волю, полностью отключить разум и рубить, колоть, резать, наслаждаясь криками раненых и стонами умирающих. Но нельзя. Волевым усилием сохранив рассудок, я пропустил над собой вражеский клинок и погрузил саблю под вражеский шлем. В лицо ударил фонтан крови. Выдергивая оружие из падающего тела, я принял следующий удар на щит. Рядом размахивал палицей Тист. Прикрывая левую сторону, он буквально скашивал врагов, сминая их головы. Даже сквозь горячку битвы я слышал отдаленный треск костей и черепов. Справа сражался Пило. Он виртуозно владел своим бастардом, и буквально каждый выпад находил свою цель – маленькую щель в латном шлеме.
Откинув щитом противника, я подрубил ему ногу, удачно попав в сочленение. Добивать времени не было, схватка несла меня все дальше, латника прикончит стоящий сзади. Первые минуты битвы напоминали сущий кошмар. Нас куда-то толкало, тянуло, руки то и дело как огнем опаляло, а я все резал и отбивал. Сначала принять на щит, потом удар, снова на щит, и снова удар. Так было, пока…
– Маги!!! – проревел не своим голосом Молчун.
Я очнулся среди круга тел. Наши – не наши? Все перемешалось. С неба падало нечто огненное. Мы побежали, не назад, но вперед, срезая врагов, как точилка срезает стружку с карандаша. Через секунду сзади громыхнул взрыв, вслед за этим раздались крики. Не знаю, как кричат грешники, пожираемые пламенем ада, но заживо сгорающие наемники кричали явно громче и пронзительнее. Магией ударили еще два раза. Следующая атака принесла с собой необычный звенящий ветер, и сотни солдат оказались пронзены воздушными мечами. В последний момент я успел увернуться, но магический клинок все равно задел меня, разорвав в клочья рукав куртки и оставив глубокий порез на плече. Последний магический удар был самым страшным. Задрожала земля, а потом из почвы гейзерами забила лава. Не знаю, как мы выжили, но уже через пять минут члены нашей пятерки вновь стояли плечом к плечу. Ушастый, облитый кровью с ног до головы и с безумным пламенем в глазах. Тист, с палицей в одной и с секирой в другой руке. Пило, который использовал вместо щита чей-то шлем, надев его на руку, как боксерскую перчатку. Щуплый, орудовавший кинжалом и коротким мечом. Опомнившись, я отбросил
Генерал герцог Часит эл Рисут,
командующий объединенными силами
Второго и Четвертого легионов
«И снова под Борсом», – подумалось Часиту. В свои шестьдесят он слыл одним из самых талантливых стратегов, уступая по количеству побед разве что Гийому. Но тот был магом и обладал поистине пугающими возможностями. К тому же являлся главой Рода, а Часит оставался лишь третьим братом.
– Лэр, последние сведения! – отчеканил подбежавший адъютант.
Командующий взглянул на этого паренька и сплюнул прямо на карту, разложенную на столе в шатре штаба. Очередной аристократик, которого семья пристроила на сытное место. Стыдно подумать, что через десяток лет этот трус, ни разу не бывавший на поле брани, станет полковником, а еще через двадцать за ним будут идти армии, скорее всего на верную смерть.
– Докладывай.
– Правый фланг, сэр. Потери – примерно три тысячи. Удалось разделить вражеский левый нимийский. Из личного состава правого убиты полковник Дель Зимон и подполковник Тайрак ним Гийом, ранен полковник Зуд ним Стиит.
– Да срать я хотел на правый фланг! – взревел генерал. – Там и так все ясно. Вот через полчаса или час доложишь о правом. А сейчас дай расклад по центру, левому и магам.
– Так точно, лэр! Прошу простить, лэр! – Стукнув кулаком в область сердца, адъютант продолжил: – В центре сейчас жарко, потери неизвестны, тамошний связист погиб, досылают нового. По магам: нимийцы несут потери, сто двадцать их против сорока трех наших.
– Хорошо, – кивнул герцог. – Почти трехкратный перевес в самом начале – это залог успеха. Что на левом и крайнем левом?
– Левый фланг почти продавлен, лэр. Из десяти шеренг остались две. Крайний левый держится, легионеров полегло семь тысяч, наемников – пять.
– Зиг гарид гимур гондат! – выругался Часит. – Отправь вестника, пусть наемники разворачиваются и идут на фланг. Вестника лучникам – отставить прицельную стрельбу, рассеять огонь по периметру, охватить весь правый нимийский. Весть коннице – выступление через полчаса, удар арканом [2] .
– Но лэр… – замешкался аристократ. – Рассеянный огонь… там же наши люди.
2
Аркан – раздвоенный клин.
– Нет наших там! Нет! Остались только наемники!
– Лэр, легионеров было двенадцать тысяч, погибло лишь семь.
– Пока дойдет приказ, ляжет еще три. Оставшиеся две… Что ж, они погибнут как герои, купив своей жизнью нашу победу!
Адъютант не рискнул пререкаться и дальше. Ударив кулаком себя в грудь, он выпрыгнул из палатки, оставив командующего наедине со своими мыслями и идеями.
Часит эл Рисут был единственным командующим в Империи, который вел битвы в одиночку. Он не признавал военных советов во время сражения. Он играл, играл со своим противником в игру, где фигурами были солдаты и маги, а победа означала власть, женщин и деньги. И именно ради этих трех «вещей» полвека назад Часит стал оруженосцем.
Тим
Отбив вражеский полуторник плоскостью сабли, я подрубил врагу ногу. Пока тот падал, срезал ему руку, оставляя изуродованное тело за спиной: его добьет прикрывавший меня Ушастик. Не знаю, сколько уже времени мы бьемся. Может, час, может, два, а может, несколько дней. Адреналин бурлит, мысли путаются, а враги все не кончаются. В какой-то момент нас осталось двадцать человек. Мы стояли буквой «Т» и рубили, резали, кололи. Потом умерли еще пятеро, а оставшиеся пробили живую стену и очутились в очередном водовороте.