Чужое сердце

Клеванский Кирилл Сергеевич

Тут я начал махать руками и топать ногами. Волк, кажется, окончательно выпал в осадок. Он склонил голову набок и, спрятав оскал, будто спрашивал: «Батенька, а не сошли ли вы с ума?» В конце концов через минут пять он, клянусь всеми богами, пожал плечами и, развернувшись, свалил в чащу. Утерев выступивший пот, я наклонился к кострищу, собрал ветки и снова зажег огонь. Только после этого до меня донесся слабый стон. Лизбет, упав на колени, спрятала лицо в ладошки, по ее пальцам струились серебряные слезы. Во второй раз за ночь я растерялся. За последние семь лет это первая женщина, которая плачет в моем присутствии, так что я не

сразу сообразил, что надо делать. Но уже скоро достал плед, накрыл ее и, когда разогрелся котелок, протянул мятного чаю.

– Все уже хорошо, – мягким шепотом успокаивал я ее.

– Спасибо, – поблагодарила Лизбет, утерла слезы и отхлебнула чаю. – Вкусно.

– Еще бы, – хмыкнул я. – Мой рецепт. Так что цени.

Подтащив лежак, я уселся рядышком и тоже плеснул себе чайку. Вскоре я обнаружил, что правому плечу стало как-то тяжелее. Оказалось, Лизбет за неимением лучшего решила использовать его в качестве подушки.

– Почему ты его не убил? – спросила она.

Хороший вопрос. Можно ответить честно – мне лень возиться с дохлой тушей, а можно…

– Жизни не хватит – всех убивать.

– Ты поэтому тех мужиков в таверне не прибил?

– И поэтому тоже.

Графиня поерзала, устраиваясь поудобнее, и вскоре задышала ровнее.

– Завтра я снова буду зла на тебя, – сквозь сон прошептала она. – А сегодня, пожалуйста, останься со мной.

– Как пожелаете, ваша светлость.

М-да, этой ночью я выпил чаю больше, чем за последние полгода. И когда небо тронули первые рассветные лучи, посчитал за радость разбудить спящую красавицу. Лизбет, едва продрав глаза, вскочила и умчалась куда-то в глубь леса. Разведя руками, я собрал лагерь, на автомате замел следы и забрался на коня. Скоро ко мне присоединилась сама леди.

Вопреки своему обещанию сегодня она не доставляла особых хлопот. Держала темп, не пыталась вырваться, да и вообще была тише травы и ниже воды. К полудню мы добрались до столицы. Эх, бывают вещи, которые не меняются даже по прошествии тысячи лет. Нас встретили все те же высокие стены, три очереди и стражники, изнывающие от жары. Правда, в этот раз мне посчастливилось обойтись без долгих мытарств и взяток. У самых ворот нас ждали люди графа, они и забрали Лизбет. Та даже не обернулась. Кинув мне туго набитый мешочек, предводитель воинов, закованных в явно дорогие латы, что-то сказал. Вероятно, выдал оскорбительный намек. Но, пропустив укол мимо ушей, я во весь опор помчал в сторону банка наемников.

Это мой второй приезд в славную столицу, и опять я натыкаюсь на толпы народу. Благо теперь я не глазею на архитектуру и не рискую быть задавленным, так как сам нахожусь на проезжей части. Миновав улицу Плотников и оставив за спиной торговые ряды, я очутился на небольшой площади Четырех Банков. Один, самый высокий, с мраморной облицовкой и широким парадным крыльцом, носил название «Гастон и сыновья». Как нетрудно догадаться, принадлежал он гномьей братии. Увы, это мимо меня.

Следующим заведением был «Густав и братья», практически брат-близнец предыдущего банка. Еще одна гномовская конторка, видимо, конкурент первой, – и снова мимо. Третье здание, низенькое, невзрачное и без крыльца, – государственное заведение, аналог сбербанка, но снова мимо. Цель моего путешествия – одноэтажная халупа с выцветшей вывеской, на которой изображен меч и арбалет.

Спешившись и привязав Шурку к столбику, я, придерживая

шляпу, зашел внутрь. Здесь было не лучше: скрипучий пол, обшарпанные стены и невзрачный старичок за стойкой.

– Чего желаете? – проскрипел пожухлый дед.

– Хочу выписать чек.

– Сумма?

– Все имеющиеся деньги на счету.

Старик покряхтел, нагнулся и достал какой-то артефакт, с виду кажущийся обычной железной пластиной.

– Приложите ладонь, – попросил клерк.

Недолго думая я выполнил его указание. По руке пробежали мурашки, а старик на пару секунд прикрыл глаза.

– Четыреста восемьдесят золотых ровно, – сказал он. – На чье имя выписывать?

– Оставьте эту графу пустой.

– Срок?

– До востребования.

Снова кряхтение, и старик выуживает тоненькую книженцию. Потом дергает из нее бланк, выводит там несколько каракулей и прижимает к нижнему углу перстень.

– Прошу.

Приняв чек и откланявшись, я вышел на улицу, вскочил на коня и во весь опор помчал к Академии. Сердце бешено билось, в висках стучала кровь. Казалось, что я снова на Мальгромской стене, передо мной сотни нимийцев, а по бокам лишь пропасть и смерть.

Конечно, тогда я выжил, но мандраж все не уходил. Спустя десять минут скачки я очутился прямо перед внутренней стеной. В этот раз здесь было просто море народу. И мне стало неуютно.

Подъезжали кареты, и из них вытекали, да-да, именно вытекали, настоящие леди в дорогих платьях. Рядом стояли кавалеры в парадных мундирах или фраках. Все вокруг сверкало. Перстни, алмазные подвески, серьги, кольца. Да здесь драгоценностей больше, чем в сокровищнице императора! Видимо, у местного высшего общества прием в Академию – это еще один повод покрасоваться своим достатком. И на этом фоне я выглядел, скажем так, не очень презентабельно. Наконец форменное издевательство (потому как каждый считал своей обязанностью бросить уничижительный взгляд в мою сторону и презрительно хмыкнуть) закончилось, и распахнулись двери.

Абитуриентов встретил мужчина средних лет, крепко сбитый, с густой черной бородой и жесткими чертами лица.

– Добро пожаловать! – прогремел он. На площади тут же воцарилась тишина. – Рад приветствовать вас на ежегодном испытании! Для начала объясню правила. Сейчас мы дружной колонной шагаем в административный корпус, где экзаменационная комиссия задаст вам несколько вопросов. В случае успеха состоится проверка магических способностей. Если все хорошо и здесь, то вас направят в казначейство, где вы оплатите минимум один год обучения. После этого считайте – вы студиозус. На этом все. Прошу за мной!

Встречающий развернулся и повел нас куда-то вглубь. Кстати, одет он был в самую обычную одежду, хотя я ожидал мантий, балахонов или ливрей. Сама же Академия не показалась мне чем-то особенным – обычный студенческий городок. Широкие улицы, утопающие в зелени, двухэтажные здания и несколько фонтанов – вот и все, что мне довелось увидеть. Вскоре мы уже выстроились в очередь перед длинным корпусом. Взглядом я выискивал Лизбет, но так и не смог ее отыскать. Очередь продвигалась не спеша. Впрочем, я каким-то неведомым чудом оказался чуть ли не в голове колонны и уже через двадцать минут предстал перед комиссией. За это время сюда успели попасть пять человек, и лишь один из них не вернулся, что свидетельствовало об успехе. Сейчас у меня сосало под ложечкой и слегка трусились колени.