Чужое тело. Чужая корона
Шрифт:
Через несколько часов зазвонил мой мобильный. Мои родители спешили узнать, куда же я запропастился под Новый год.
– Мам, все хорошо! – бодро сказал я в трубку. – Я завтра вечером буду, мам, батарейка садится…
Маша тихонько хихикнула.
– Кофе будешь?
– Да, – сказал я, целуя ее снова.
Еще часа через два мы, уставшие и державшиеся за руки, переместились на кухню, обычную советскую кухню, с холодильником, колонкой и газовой плитой. На полке негромко бормотал маленький японский телевизор, а в холодильнике хранились запасы еды на пару месяцев. Во всяком случае, так мне показалось,
Да как же все это съесть-то? Нарезка, хлеб, мясо, холодец, мандарины… Ну, и салат оливье конечно же, какой Новый год без него!
– Ешь! – строго сказала Маша, пододвигая ко мне большую тарелку с нарезкой. – Кому сказала?
– Маш, я лопну! – оценил я богатство стола. – Серьезно!
– Ничего не знаю, – строго сказала Маша. – Кому я готовила-то? Так… Что пить будешь? Есть коньяк, хороший, французский, мне подарили, есть вино, шампанское, ну пива не держим…
– Э-э?.. – спросил я. Если выпить сейчас, то кто знает, каким я в том мире проснусь, рядом с Верой, а где-то еще и барон Нават бродит!
– Скучный ты парень! – Маша водрузила на газовую плиту большую кастрюлю с горячим, как-то по особенному изящно чиркнула спичкой, зажгла огонь.
– Ну… Иногда… – что-то засмущался я, осторожно отодвигая от себя тарелку с холодцом.
– Так! – Мой жест не остался незамеченным. – Дома капризничать будешь! Ешь!
– Дорогие россияне! – сказали в телевизоре. – Поздравляю вас…
Маша оказалась рядом со мной, и мы поцеловались, а потом нам снова стало не до того. Президент отговорил, пробили куранты, рассыпался блестками праздничный концерт, на улице захлопали петарды, заулюлюкали, закричали, взвизгнули сигналки у машин.
А я все целовал и целовал Машу, обнимая ее, прижимая к себе, закрывая собой от всего того мира, что был снаружи нас, а внутри нас остался только тот мир, где были мы вдвоем, и нам не нужно было больше никого…
На улицу мы так и не пошли, просто валялись в кровати, целовались, болтали о чем-то неважном и понимали друг друга с полуслова. И незаметно уснули. Меня кольнула паника, спать я не собирался, в рюкзаке у меня с собой банка с зернами кофе, которые пожевать можно, но сон неожиданно оказался сильнее…
Проснулся я от ощущения, что чего-то не хватает. Маши рядом не было, с кухни пахло кофе и яичницей, через неплотно прикрытые шторы в комнату пробивался дневной свет.
На полке над кроватью, среди цветов и стопки учебников по экономике, стояло фото в простой деревянной рамочке. А с фото на меня строго глянул Серега-большой, молодой еще, в форме с курсантскими погонами.
Я встал, поискал одежду, не нашел.
Что же, получается, что Маша эти сны как-то отгоняет? Или просто у меня режим сбился?
– Любимый! – Маша заглянула в комнату. – Доброе утро! Кофе и яичница на столе, а твоя любимая девушка в душе. Завтракай!
– Ну уж не-ет! – Я перехватил Машу, поднял на руки и крепко поцеловал, а она ответила на поцелуй.
Завтракать пришлось уже остывшей яичницей.
Дома сидеть не хотелось, и мы пошли гулять на улицу.
Рязань очень красивый город. Особенно когда гуляешь с красивой девушкой. Ну, это я еще и в прошлый раз заметил. Людей немного на улицах, пахнет морозом, в центре торчит большая нарядная елка, вокруг которой все усыпано обертками от сгоревших петард, магазины и забегаловки закрыты, первое января же, никто не работает, народ только в себя приходит после праздника.
– Вот, смотри! – Маша пихнула меня локтем. – Это наш Дом мод, у меня тут первый показ был!
– Ага! – сказал я, думая о чуть более важных вещах.
Надо бы своим жильем озаботиться.
Про то, чтобы купить квартиру, и думать даже нечего, цены дикие. Снимать? С зарплаты охранника я могу потянуть что-то одно, или съем квартиры, или еду себе покупать. К родителям подкормиться ходить? Но нас-то двое уже, и родители мои не миллионеры.
Вот как оно получилось, принц и нищий. В одном мире принц, а во втором нищий…
Меня пихнули в бок.
– Ты вообще меня слушаешь? – сказала Маша.
– Конечно! – Я улыбнулся ей.
– Да-аа? И что я тебе только что сказала?
– Ну…
– Горе ты мое. Вот тут Дом мод, у меня там первый показ был. А как все началось, так вообще смешно! Представляешь, сидим мы в классе, урок биологии, училка опаздывает. И тут дверь открывается, и входят два таких представительных джентльмена. И говорят нам: «Девушки, мы представители совместной русско-французской фирмы, набираем моделей для показа нашей летней коллекции. Кто хочет участвовать?» И раздали всем визитки с адресами-телефонами. Мы с Женькой вместе пошли, родителям соврали, что гулять, а сами сюда… Пришли, а тут девчонки со всей области, взрослые все, красавицы такие, а тут две малявки, я и Женька. Но Жан нас сразу заметил, говорит, вот этих двух берем, остальным до свидания…
Я ощутил небольшой укол ревности.
– Нас в гримерке одевали час, а то и больше, а потом мы ка-ак вышли на сцену! А там народу страсть, все на нас пялятся, ну мы и не подкачали, ножку от бедра и вперед, с улыбкой… Нет, ну ты меня опять не слушаешь!
– Нет, – честно признался я. – Я тобой любуюсь.
– Ну!
Мы незаметно вышли к фонтану, где встречались в первый раз. Побродили по кремлю, попили чаю с пряниками в душно натопленной чайной, я ощутил, как на меня кидают завистливые взгляды. Сначала на Машу смотрят, а уж потом на меня глядят как на пустое место. Ну и ладно, пусть завидуют…
С гудящими ногами вошел на вокзал, посторонился, пропуская тетенек с большими сумками. Машинально проверил билет в кармане, поднял воротник куртки чуть повыше, поправил ремень рюкзака.
Вечерний поезд вполз на перрон, отфыркиваясь тормозами, раскрылись двери.
Я выбрал место у окна, народу почти что не было. Открыл рюкзак, достал «Историю обработки металлов» и погрузился в чтение. До дома еще долго ехать… Да и потом еще тащиться от вокзала.
Так, вот это да. Что же это такое? Сверло? Ого, а книжка-то с картинками… Сверло это первое, вот этим сверлят стволы для орудий. Сначала снимали очень маленькие припуски, до пяти сотых миллиметра на нарез. Вот этим протягивали через ствол шест с закрепленным посередине зубом. Закалка, тоже целая глава, в которой я просто поплыл сразу. А вот это первый станок, токарный. Два шипа, посередине полено. Полено крутит рабочий хитрой такой приспособой в виде лука, надев тетиву петлей на заготовку. Мастер в чалме с умным выражением лица прижимает к полену острый нож.