Чужое тело
Шрифт:
– А один из них хотел уйти к бандитам... К этому, как его, Лесному барону!
– Собирался.
– Снова согласился я.
– Так что же ты будешь делать?
– Рекомендацию напишу для Лесного барона. Я, наследный принц, ручаюсь за Урия по кличке Вихор, что парень он крепкий, хоть и глупый. Пусть наберется ума-разума у твоих молодцев, да возвращается обратно, ежели выживет и сам того пожелает. Каково?
– Ну и ну.
– Сказала на это Альтзора.
Уснули мы снова на одной кровати, но под разными одеялами. На этот раз принцесса уже не требовала от меня истории. Про "Черную стрелу"
Интересно, что же рассказывать-то буду я, когда все эти романы у меня кончатся? Надо б Сабатини подчитать, да подредактировать под здешние эпохи. Скажем, жил-был один такой бла-агородный лекарь... И жил себе спокойно, пока не попал случайно в восстание против короля, злого и ужасного... *
* - Рафаэль Сабатини, "Одиссея капитана Блада"
С этими мыслями я и открыл глаза у себя дома. Пятница, итить! Сегодня ж последний день, сегодня военная кафедра! А я на неё не попал, слава Богу. Теперь можно будет целый день прохалявить...
Ага, как же. Сегодня целый день в институте надо будет провести, а вечером ещё и тренировка будет, точно.
Собираться можно было не спеша. Родители на работе, дома никого нету. Поставил чайник, быстро нарубил себе бутерброды. Подвигал мышью на коврике, комп быстро ожил и показал картинку. Закачано! Фильм "Семь Самураев". Буду смотреть. Вот ещё что-то про снайперскую подготовку, правда, на английском. Ну да ничего, разберусь как-нибудь. А больше ничего и не прилетело.
Натянул удобные джинсы, пошел бриться. Глянул в окно... Ох ты ж! Пока спал, землю покрыло плотное белое покрывало. Первый снег выпал. И на улице заметно похолодало, из форточки тянуло бодрым таким холодком. Пора доставать зимние ботинки, куда ж я их засунул-то?
В институте было людно. Завтра как раз начинается зачетная неделя, и студенты кипишатся в институте как муравьи. Причем всех курсов сразу. Носятся по коридорам туда-сюда, обнимая связки чертежей и выпрашивая друг у друга конспекты, что-то решают, стоят в деканаты длинными очередями за допусками к экзаменам, пьют скверный кофе в столовой, расстегнув зимние куртки-пуховики... Ну, суета сует.
Вот что удивительно, к экзаменам эта суета чуть утихомириться. Те, кто не успеет, уже не торопиться, сдает так себе, твердо рассчитывая на каникулах досдавать, по предмету в день, а те, у кого все в порядке, обретают этакую важность и вальяжность, помалу вычеркивают предметы, заполняют зачетку хорошими оценками по принципу "вышел вовремя на экзамен - не доставляешь лишних проблем преподавателю - пять тебе" и готовятся отдохнуть пару недель.
Я тоже все вовремя люблю сдавать. У меня ж работа. Мне нельзя на пару недель, а то и на месяц из фирмы моей исчезать, не поймут. В это время нагрузка у нас падает на остальных, потом придется расплачиваться за пропущенные смены, которые за тебя кто-то отстоял, а это значит лишние ночи без отдыха в два раза чаще... Одно за собой другое тянет. Одного раза мне хватило в свое время. Нет, я уж лучше в семестре понапрягаюсь, тем более что хорошие оценки мне не нужны, а тройку в магический промежуток времени "вовремя" мне всегда поставят. И мне хорошо, и преподу тоже неплохо, не надо на меня во время каникул время тратить.
Поднялся на этаж, и в одной из пустующих аудиторий встретил нашего отличника, Борю-Ботаника. Поздоровался, узнал, что преподы по математике и моделированию будут через час, и что, если я желаю, можно вместе пойти. Потому что одному скучно.
– Борис, слушай, я с тобой на любой экзамен...
– Честно ответил я.
– Ты столько всего знаешь, что на шестерых хватит.
– Слышал, что Иванов заболел?
– Сказал Борис. Внешность у него самая обычная, таких на улице встретишь, не узнаешь. Худой, остролицый, волосы темные и торчком всегда, хотя свитер, вопреки общему мнению про программистов, новый всегда и джинсы тоже новые. Но под вихрастой головой скрывались ничего так себе мозги, которые неслабо понимали в математике и даже физике. Иногда мне казалось, что Борис сначала строил математическую картину мира, а уж потом по ней сверял свои действия.
Но, в отличие от второго нашего ботаника, парнем был нормальным. На 1-ое сентября с ним неплохо пива попили, на второе похмелялись минералкой. Хороший парень-то. Разве что умный. Ну, да это поправимо, как Молчан говорил.
– Ну?
– Ну да. Этой неделей точно не будет, а потом даже и не знаю. Народу-то такая куча ломиться сдавать, что двери на кафедре чуть не снесли.
– О, хорошая новость!
– Прикинул я.
– Только он же там как-то по лекциям выставлял, мухомор старый...
– Так вот по его лекциям и выставляют, разве что принимает уже не он сам, а аспирантка какая-то.
– Молодая?
– Да не знаю. Я сам только слышал, туда наши Васи побежали.
Васи - это тоже почти что достопримечательность. Студент Васнецов и студент Васин, два раззвиздяя. Знамениты были тем, что на четвертом семестре их вышибли за то, что они не сдали экзамен за второй. Парочка шустро отправились в академический отпуск, и восстановились на следующий год, уже в нашей группе. Короче, ударно учились, шустрили как могли, экзамены сдавали-пересдавали, но как-то жили вот уже до четвертого курса.
– Да, эти если что - так сразу. Слушай... Борь, я не такой умный, я тож пойду, да?
Около нашей кафедры выстроилась небольшая очередь. Наташа, туповатая блондинка, пара парней в камуфляже, полузнакомых с потока, ради такого дела забившие на военную кафедру, Васин внутри, Васнецов на очереди, ещё несколько человек из обычных. Прошел Морда, наш главный ботаник потока. Ему-то как раз все равно, он на всех лекциях на первой парте, словно дел у него других нету. В очереди стоять не стал, прошел дальше по коридору.
Встал в очередь за Наташей. Конспект лекций у меня с собой, зачетка тем более, а сдавать все наизусть Иванову лично как-то не хочется.
Дверь снизу деревянная, на уровне груди застеклено. Как и вся кафедра. Все внутри видно. Вот голова Васина, стоит как по стойке смирно, что-то там делает... О, никак зачетку принимает? Получил, к выходу...
Дверь распахнулась, выпустив радостного Васина.
– Следующий!
– Раздалось из-за двери. Что-то голос знакомый, где-то я его уже слышал.