Чужое тело
Шрифт:
Картинная галерея Мраморных палат.
Вот тут уже намного интереснее.
Вдоль всего коридора висели портреты и стояли доспехи прежних королей и королев Соединенного королевства, а также важных и значимых людей. Много тут было кого. Короли, все надутые и в коронах. Королевы, с добрыми лицами и тоже в коронах. Важные маршалы в горшкообразных шлемах, гордые сановники в треуголках, какие-то странные люди вообще ни при чем.
– Кто все это, Иштван?
– Это ваш пра-пра-прадед, король Урий Шестой. Убит заговорщиками.
– А династия?
–
Королей и прочих изображали не только в форме портретов. Были и картины. Например, тот самый Мург Третий был нарисован на фоне большой и богато украшенной кареты.
– А доспехи?
– Это королевские доспехи Урия Шестого. В них-то его и казнили, его сын повелел их разыскать и выставить тут, хотя сам никогда не одевал. Он был значительно выше ростом своего отца.
Про каждого, кто изображен на картинах, Иштван что-то знал.
Про короля Урия Первого, основателя Соединенного королевства и его невесту, а потом и жену, и королеву Альвару Первую. На меня с борта настоящего драккара смотрел здоровяк в коричневой кольчуге, опоясанный толстым заклепанным поясом, мечтой любого металлиста, и шлеме горшком. Одной рукой здоровяк держался за высоко поднятый нос корабля, а другой рукой уцепился за длинный двуручный меч со здоровенной гардой с круглыми окончаниями. Внушительный такой дядька. Грудь колесом, лицо широкоскулое, зеленые глаза смотрят твердо и злобно.
Его супруга, королев Альвара. Настоящая валькирия, в доспехах и с секирой на поле боя, над телами поверженных врагов. Врагов навалило вокруг будь здоров.
Портрет её наиболее ухожен, даже пыль с него стерта.
– Основатели Соединенного королевства, Их Высочества Урий Первый и Альвара Первая. Они выстроили столицу, и правили вместе, пока король не умер. После правила королева. Их сын, король Урий Второй.
С портрета смотрит сухощавый парень в короне. Ничего особенного, просто портрет на светло-черном фоне выцветшей краски. Лицо, конечно, волевое. Ну, королей-то иначе не рисовали, как мне кажется.
– Он выстроил порт и торговые склады на пирсе, и разрешил беспошлинно заходить в порт купцам. Более того, он приказал своей дружине не грабить торговцев в порту и на десять полетов стрел окрест.
– Дальновидное решение.
– Ваша матушка, Её Величество, может быть не согласна с Вашим Высочеством.
– Ладно...
– Это доспехи короля-рыцаря Мурга Первого.
Большой был мальчик Мург. Метра два ростом, доспехи цельнометаллические. Не кольчуга, а металл. Поножи, поручи, шлем с высоким гребнем и личиной, секира и длинное копье с листовидным наконечником.
– Чем он знаменит?
Иштван принялся рассказывать про войну Соединенного Королевства и кочевников из Предвечной Степи. Война была долгой, там много кто успел отличиться. Знатной резни досталось всем. Два генерала короля тоже заняли свое место в галерее, тоже в доспехах и с мечами наголо.
Хм, а вот это уже интересно.
Почему-то один портрет завесили гобеленом, да ещё и пристегнули её к бокам картины бечевой? Гобелен так себе, скорчившаяся за щитом женщина, голову под краем щита прячет, а ниже не видно.
– Иштван, а вот это кто тут?
– Это приказала ваша матушка, Её Высочество.
– Давай, снимай эту тряпку.
– Ваше Высочество...
– Ладно, тогда я сам.
Дотянулся, дернул тонкую бечевку, та подгнила и поддалась под пальцами. Пыльная ткань упала на пол сморщенной кучкой.
На портрете была женщина, та же самая, как и на гобелене. Голая, в чем мать родила. И раненая, под грудью кровь, тонкая полоска крови, капли капают на землю. Так же прячется за щитом, склоненная голова, но в руке крепко держит меч, упирается им в землю. Несмотря на позу, никаких эротических желаний как-то не вызывает. Неправильная фигура, полноватая чуть, не такая, как мне нравятся. К тому же кажется, что вот-вот кто-то поверит, что женщина мертва, и подойдет поближе - так сразу и получит коротким мечом в печень.
– Иштван, кто это?
– Это ваша досточтимая прабабушка, королева Идала Первая. На картине гибель королевы в битве при Мальтийском мосту. Как раз за эту-то картину бумагомарателя и казнили. Слишком уж вольно он изобразил королеву. Хотя, по словам современников, королева была именно такая, как на картине. Художнику удалось передать её совершенно точно. Картину долго не решались вешать, но традиции... Выход нашли. Картину повесили, просто занавесили гобеленом, вытканном по заказу. На гобелене, как вы видели, та же сцена, только в более приличествующем виде.
– Спасибо, Иштван.
Побродили по галерее, пока не кончился вечер.
Замок здоровенный, на самом деле. Но какой-то однообразный. Единственное, куда меня не пустили, так это в тронный зал. Пока королевы нет, ни-ильзя! Охрана не пустит. Стоят мертво, как и не замечают меня.
Тут стояли такие же угрюмые бородачи, что сопровождали меня в поездке и терлись по всему замку в стратегических местах. Морды кирпичами. Хранилище королевских указов тоже нельзя. Закрыто и опечатано, большой печатью, да под стражей. В королевскую кухню кое-как пустили, все же наследник. Но и там все время за мной следила парочка бородачей.
Скандалить с ними? Да зачем, сон интересный...
Не знаю, боялись, что нож сопру? Кухня богатая, на вертелах крутятся туши оленей и куропаток, печется тесто, на большом столе разделывается мясо и овощи, гречневая каша доходит в большом котле. Повара в пестрых повязках на головах и долгополых халатах кланяются и жмутся по стенам.
Тут не обнаружилось ничего, что подтвердило бы правоту Александра Вербицкого... Полностью подтвердило, я имею в виду. Ножи были, острые, но толстые. Вилки тоже были. Доски разделочные были. Но, с другой-то стороны... Как тут крестьяне питаются, я ещё не видел. Да и супов тут как бы не делают, не заметно.