Чужое тело
Шрифт:
– Ах ты что же...
– Прошептал я.
Теперь настал мой через почувствовать себя идиотом и в этом мире. Кубок, по закону подлости, перенесся. Но вот только держал я его в руке, а на руке той у меня уютно устроилась Маша, для верности ещё и обняв меня. Кубок опрокинулся, конечно, и несколько капель настойки темнели на подушке.
Медленно, как сапер, нашедший мину, я переставил иномирную вещь на тумбочку около кровати. Сам поднялся, чмокнул заворочавшуюся Машу в нос, укрыл одеялом, с той стороны, где кружка эта золотая стояла.
–
– Утро, рано ещё! Спи пока что...
– Я ещё раз прикоснулся губами её носа, быстро прихватил кубок за ножку и вышел из комнаты.
И обнаружил, что вспотел. Так... Куда это спрятать-то? Под кровать? Нечего и думать, сейчас на ней Маша спит, заметит. В стол не влезет, большой слишком. В коридоре отставить? Тоже не есть хорошо, родители найдут. Перед Машей-то ещё можно будет оправдаться, это не сложно. А вот перед родителями оправдываться будет уже сложнее. В подъезд вынести или на работе спрятать? Да нет, на фиг. И ведь в сейф тоже не влезет, здоровый, зараза такая...
В конце концов, спрятал его в шкаф с одеждой, пусть стоит пока что. А сам пошел на кухню, поставил чайник. Достал пакет кофе и турку.
Надо чуть отвлечься, потому что мысли мои сейчас скакали резвыми скакунами.
Нет, получилось. Получилось же. Одно дело кольца таскать, не так уж и много получается. А вот другое дело! Сколько в нем? Килограмма не будет точно, но полкило есть. Если все это грамотно продать, то я точно не пожалею! Это уже по-настоящему большие деньги. Особенно если продавать как есть, за кубок неведомой архитектуры больше дадут, чем за золото по весу, все же ювелирное изделие "под старину"...
Я быстро поборол в себе искушение.
Нет, так и доиграться недолго. Дадут-то больше, только вот как бы потом в подвал не заперли, и не заставили им такие кубки таскать. За кусок хлеба и глоток воды. Вполне реальная перспектива.
А продам ещё сколько-то золота, туманно намекну, что в следующий раз приволоку раза в четыре больше, да сменю-ка ювелира. На фиг, а то деньги деньгами, а осторожность ещё никому жизнь не укорачивала.
И я тоже не буду рисковать. То, что у меня в руках, потянет на пять тысяч зеленых, не меньше. Это съемная квартира, это... Это живые деньги, короче говоря. Это не надо будет больше на работу ходить. Это даже отсутствие проблем с сессией, если что-то пойдет не так. Этого должно хватить.
На этом и порешим, а пока что займемся делами этого мира.
Кофе, кофе... Все девушки утром любят кофе, во всяком случае, так утверждает реклама. Вот только не все мальчики любят им это кофе по утрам варить, но тут уж ничего не поделаешь, ибо нету в мире совершенства.
Быстро порезал белый хлеб, положил на него сверху кусочек масла, бросил в микроволновку. Обернулся как раз вовремя, чтобы успеть снять турку с огня и переставить на стол. Обжегся чуть, шепотом выругался.
Турка одна, на меня не хватит, да и ладно, чаю попью... Наклонился над чайником, и кольца золотые брякнулись о металл. С минуту на них смотрел, и никак не мог понять, что же это они так, что это такое и что тут делает.
Потом вспомнил, сорвал быстро, сунул к кубку. Пусть вместе пока что полежат, а дальше уже решим, что с ними делать.
Коротко дзинькнула микроволновка.
Разложил тосты на тарелочке, тарелку на поднос, рядом чашечку кофе...
– Доброе утро, моя любимая девушка!
– Поставил поднос на столик рядом.
– Доброе утро...
– Потянулась Маша.
– О, что это? Кофе? Тосты? Это все мне? О... Погоди, погоди! Мне ещё никто кофе в кровать не носил... Иди-ка сюда!
Ну, кто бы отказался от такого предложения? Да только не я, уж точно!
Друг от друга мы оторвались только к полудню уже. К тому времени я успел перепрятать кубок под кровать, задвинул его коробками понадежнее под предлогом поиска зимней обуви. Потом сходили с Машей в кино, посидели в кафе, дожидаясь поезда.
На перроне стояли и держались за руки, не глядя вокруг. Я видел только её глаза, я тонул в них, и совершенно не хотел выплывать наружу.
– Ну, вцепился!
– Сказала Маша.
– Спокойно-спокойно, сегодня не последний день живем!
В ответ я только обнял её покрепче, прижал к себе. Через одежду я почувствовал её тело, стройное и сильное, такое родное уже и знакомое.
– Не хочу с тобой расставаться. Я тебя люблю. Я хочу жить с тобой всю жизнь.
– Ну, вот!
– Маша улыбнулась, и вдруг резко меня поцеловала.
– Спасибо тебе! Все чудесно было! Пока, до встречи!
За её спиной сомкнулись двери электрички, я перешел на пару шагов, к окну, посмотрел на неё.
Маша, сидя, улыбнулась мне через мутное стекло электрички.
– Как доедешь, сразу позвони мне. Хорошо?
Не слышит. Улыбнулась только, передала воздушный поцелуй, чинно сложила руки на коленках и посмотрела снизу-вверх глазами пай-девочки.
– Я люблю тебя. Я хочу с тобой жить всю жизнь. Я хочу детей с тобой. Слышишь?
Ещё раз улыбнулась. Снова не слышит. Ну вот что же такое-то? Как разбогатею, в первую очередь ей мобильный телефон куплю, чтобы всегда с ней говорить можно было. Кубок-то с золотом у меня есть, выгодно продать его, и все дела!
Бабушка на перроне неодобрительно на меня покосилась, потом услышала про детей, оттаяла, даже улыбнулась, впихнулась внутрь с парой . Пацаны за моей спиной перемигнулись, подталкивая друг друга локтями. В отражении ж окна все видно.
Лязгнули сочленения внизу, под платформой. Поезд двинулся. Маша ещё раз улыбнулась мне, послала воздушный поцелуй. Я прижал руки к сердцу, сделал вид, что поймал.
Поезд покатился мимо перрона, набирая ход. Я пошел за ним, все быстрее и быстрее. И потом долго стоял на конце перрона, глядя на последний вагон электрички. А потом повернулся, и поплелся обратно.