Чужое тело
Шрифт:
– Суд?
– Я против воли заинтересовался происходящим. Что еще за суд такой, кого судить будем?
Двери распахнулись, и в зал спиной вперед вошли стражники, что-то вытягивая на цепях. Цепи длинные, метра три длинной, и золотые...Нет, золоченые скорее, золотые-т такие провисли б до пола... Не говоря уж о том, что подданные королевы давно бы их приватизировали. Это ж не лампы Аладдина, пропажу которых сразу видно. На одно-два звена меньше стало, никто и не заметит.
Вот так, пятясь, втащили стражники в залу изможденного человека. В рваном рубище, в каналах, от
Подсудимый поднял глаза, обвел зал.
– Обвиняется в колдовстве!
– Завопил герольд.
Ого, это уже интересно. Кто-то знакомый, нет? Что-то есть в этом лице знакомое, где-то я этого человека уже видел... Почтенный Андрей!
Я подпрыгнул на своем троне.
Нет, не очень похож. Но что-то такое в нем есть, что-то такое точно есть. Почтенный Андрей старше, раза в два. А с него если убрать вот эти шрамы, черноту и кровь засохшую, то...
– Курт, старший сын главы городских гильдий, Андрея! Обвиняется в творении запретного колдовства!
Курт стоял, пошатывался. Стражники, натягивающие цепи в разные стороны, не давали ему упасть.
– Имущество конфискуется в казну.
Я про себя сказал матом. Нашли колдуна, первого же богатого человека, и обчистили ему карманы. Вот и все расследование преступлений. Хорошо работают же, твари, ой как хорошо! Недаром у графа Лурга уже пузо от золота висеть ниже члена будет.
Да и я сам-то хорош.
Ну так что же такое-то тут творится? Почему у меня все мои действия делаются вот так, вот через такую задницу? Почему от каждого моего прыжка в сторону гибнут не самые плохие люди, и гибнут так страшно?
Да будьте вы неладны.
Привели каких-то людей, до состояния теней запытанных. Вышли вперед них слуги, лакеи в своей вечной попугайской форме, покропили пол розовой водой. В зале густо запахло духами, перебивая запах нечистот и крови. Люди-тени подтвердили, что вот этот тип как раз творил колдовство черное, страшное, видели его на дороге на той, где побили верных слуг короны. Видели, что он лепил фигурки из грязи и всё такое, а ещё нашли у него в комнате талисман... Черный, из каменой лозы плетеный обруч, втрое.
– Вот же ужас!
– Сказала королева, обводя святой круг.
– Темнобожники!
– Темнобожники, темнобожники!
– Прошелестело по залу с придворными.
Крестьян выкинули за порог. Уже к вечеру я увидел их всех на кольях в парке. С Куртом тоже не задержались, задали пару вопросов, на которые он что-то промычал.
Осудили быстро, королева всплакнула, что вот-де отпрыск такой семьи хорошей, храмовник с толстой ряхой простил осужденного от имени Одина-Всеотца, генерал Ипоку поправил щеки под золотым шлемом, шмыг-шмыг, и в костер. Никому и слова толком сказать не дали, жечь на а центральной площади, немедленно. Подняли и уволокли обратно, наемники злобно ухмылялись при этом.
Досидел до конца приема как на иголках.
Лишь бы никто не наделал глупостей. Лишь бы не было попытки его отбить... Да что за гадство я такое думаю? Человек ради меня пострадал, а я тут решаю, как бы все это на тормозах спустить, чтобы самому не подставиться.
Не закончилось все это на крестьянах, не закончилось и не будет кончатся. Королевские следователи, не знаю как они там называются, свое дело знают туго. Было происшествие, нашли человека побогаче, который рядом был, почистили ему карманы и на костер отправили. А что, мертвые не потеют! И проблем не имеют. А то еще придет потом за справдливостью, как тот рыцарь, еще давно... Который свое поместье назад требовал.
– Ваше Высочество.
– Это Виктор.
– Ну да, что такое?
– Я с облегчением оторвался от этих бесконечных "па". Достал меня уже местный Борюсик, достал хуже некуда. Ну не любит принц танцевать, так что его мучить-то?
– Ваше Высочество, вы отвлекаетесь!
– Сразу же проблеял учитель танцев.
– Перерыв.
– Устало объяснил я.
– Через некоторое время начнем. Учитель, мы пропустили обеденное время.
– Вы плохо занимались, Ваше Высочество!
– Решил накачать права голубой козлик.
– Королева приказала мне...
– Королева-то далеко, а я рядом.
– Ответил я, равнодушно поглядев на него. Не понимаешь по-хорошему, так я и по-другому умею.
– Уважаемый, в вашем возрасте опасно гулять около Затерянного города.
– Что?
– Козлик сбился.
– Я там никогда...
– Ты там пропадешь и никто косточек твоих не найдет.
Виктор понял меня, погладил рукоять меча, мечтательно поглядел на старичка. Учитель танцев понял, побледнел, сделал вид, что он тут ни при чем.
Ну вот, у меня теперь есть новый враг. Да и гори оно все пропадом! Мне что, теперь на каждый чих "здрасьте" говорить? Хотя... К чему мне лишние враги? У меня тут их и так много.
– Уважаемый, мы же не на всегда.
– Я сделал самое вежливое лицо.
– Просто мне тоже нужен отдых... Я понимаю всю важность наших занятий. Но буквально на несколько минут? На оплате это никак не отразится.
– Конечно-конечно!
– Заюлил старикашка.
Ну вот, добрым словом и пистолетом всегда можно сделать больше, чем только пистолетом.
Отошли с Виктором в комнату, учитель танцев попался в руки Росинанта, тот повел его пообедать. Мол принц-то понятно за что сегодня без обеда, а уважаемый господин не желает ли печень индейки?
– Что такое?
– Спросил я в лоб, когда мы с Виктором остались одни.
– Степняки подступили к границам королевства. Большая Орда. Требуют переговоров. Их посольство пропустили, завтра будут тут.
– Вот это да. И что они хотят?
– Свои земли обратно, конечно же.
– Удивился Виктор.
– Чего они ещё желать могут? В посольстве один хан, его имя Ражий Хомяк, и полста воинов.
– А в большой орде сколько?
– Да кто ж их посчитает... Там у них каждый воин. Женщины, дети даже. Родовое кочевье должно выставить не меньше двух десятков рук воинов. Таких кочевий в роду три-четыре десятка, бывает и больше. А всего в Предвечной девять родов.