Чужое тело

Изверин Алексей

Что-то не поделили меж собой классы этого общества.

– Угу, счас погреем. Поближе к костру подтащите. И держите крепче.

– Ууу!!!
– Завыл раб, и начал дергаться, вырываться. На помощь к Две Стрелы подскочили Ждан и Коротыш, скрутили, начали потихоньку подтаскивать ближе, ближе, ближе. Пламя лениво пожирало деревяшки, вверх тянулся дымок.

Ну что, принц, уроки графа Урия вспоминаешь?

– Ууу!!! Ааа!!!

Во, прижгли. Несильно, но неприятно. Ожог небольшой. Вот, волдырь вздувается... Кстати, а почему я ещё не блюю

в кустах? Человека ж пытают...

Да какой там пытают... Это просто немного мучают. Пытают там, в Западной башне, и иногда делает это граф Урий. Вот там пытают. А тут так себе, легкая разминка. Даже не страшно, ну ни чуточки.

Впрочем, пора это дело прекращать. Слава графа Урия, не к ночи он будь помянут, меня не прельщает.

– Стоп, стой, хвати-ит!

И без меня сообразили, лицом в костер окунать не стали, лишь чуть подержали. Но и этого хватило, раба просто трясло.

– Давай-ка ещё раз попробуем.
– Сказал я.
– Рассказывай, чем же я тебя так обидел?

– Ууу...

Нет, никакой реакции. В дурака продолжает играть, не зная, что его давно уже раскусили. И ломать придется жестко. Пока с ним что-то не сделают, будет вот так же играть, да и потом не сразу от этого откажется. Какой спрос с сумасшедшего-то? Верно, спрос может быть и большой, да ответ маленький.

Попробуем с другой стороны зайти.

– А вообще, ну что тебя мучить, ты же все ж человек...
– Сказал я как-то рассуждающее.
– Мужчины, хай лежит. Отпустите его, дрова в костер подбросьте. Пошли, что ли... Пусть с ним крестьяне местные разбираются...

Вот это я попал в точку. Перспектива замерзнуть вот тут насмерть раба явно не вдохновила. А ещё и крестьяне тут! Не думаю, чтобы они любили черных рабов. Попасть в их руки Жареный хотел ещё меньше, чем замерзнуть насмерть. Взгляд его заметался, туда-сюда, расфокусировался чуть... Все, готов! Поплыл!

– Нет я говорить!
– Харкнул раб.

– Во, другое дело!
– Обрадовался я.
– Рассказывай. Сначала расскажи, почему это ты прыткий такой, хотя все твои остальные как снулые рыбины, их на сковородку кладут, а они лишь переворачиваются, чтобы поудобнее готовить пришлось?

– Они быдло, им так положено.
– Сказал раб. Надо же, язык наш хорошо знает, а остальные лишь мычат, да иногда самое-самое простое могут произнести... И слово обидное у него прозвучало не как ругательство, а скорее как констатация факта.

– А ты, значит, не простой?

– Да. Я сын вождя.

– Тоже принц, значит. Что-то слишком много принцев. Так, а как же ты сюда попал?

– Наше племя вырезали охотники за сокровищами, а я смешался с толпой быдла, чтобы меня не убили. Ваши люди были пьяны и не заметили, что я не обычный. Я хотел сбежать с корабля, когда он будет в море. Но не смог. Море слишком большое для меня. Потом я попал сюда, меня продали королевскому дому.

– Во, хороша история. И много ли воинов у нас тут?

– Воинов в плен не берут. Их сразу убивают. А вождей мучают, ищут сокровища. Только у нас нету сокровищ, мы не бережем тяжелый металл с рек, и не украшаем себя прозрачными камнями с гор. Этим занимаются только немногие племена, но не все. Мы просто живем.

Надо бы все это пересказать графу Славу. Он мог бы что-то сказать на эту тему. Пока что вроде бы выглядело не так уж неправдоподобно. Ну, не может существовать цивилизация, где отрицают саму идею оружия в руках граждан. Сожрут её более удачливые соседи в момент. Значит, у них есть быдло и воины. Вот странно, а почему он наши слова использует, кстати?

– Скажи что-нибудь на родном языке, быстро!
– Приказал я ему.

Жареный что-то пробуркал.

– Бур-бур-бурб!

О, вроде бы на галиматью не смахивает. Запомнить тщательно, как звучит.

– Хорошо. Теперь рассказывай, зачем меня убить хотел. Чем я тебе помешал?

– Ты догадался, кто я.
– Буркнул сын вождя.
– Я бы убил тебя, а потом ушел в леса. Тут тепло стало, можно жить.

– Вот ты даешь, жареный. Ну, побегал бы ты лето, а потом осень... Что делать бы стал?

– Я о том не думал.

– Заметно. Значит, ты подумал, что можно просто так убить принца, и сделать ноги?

– Никто бы не понял, что тебя убили...

От Виктора Жареному сразу же прилетела затрещина.

– Обращайся к Его Высочеству как положено!

Жареный сжался, кивнул.

– Итак, говоришь, что никто бы не понял...
– Я сделал вид, что задумался.
– Ну-ка, ещё раз, то же самое, что на родном языке сказал, повтори! Быстро!

Повторил, практически все звуки. Ага, теперь можно сказать, что это не переодетый северянин. Звуки одинаковые, интонация разве что другая.

– На свободу хочешь, толстый?
– Спросил я его.

– Ваше Высочество...
– Мне в ноги бухнулись.
– Не губи! Не выживу я тут. Эти...
– Он кивнул в сторону Коротыша и Подснежника, -быдло меня на части разорвет, им...

Вольные стрелки насупились, подобрались поближе.

– Во, вижу что хочешь. Оно хорошо. Кстати, вот это вокруг - мои друзья и соратники, называть их так, как ты - опасно минимум. Пнут тебя по яйцам, да и вся недолга.

Жареный затравленно оглянулся, покивал энергично, попытался ещё раз бухнуться на колени, но Две Стрелы все равно не дал, ещё сильнее прижал ему шею.

– Значит, хочешь на свободу. А как бы ты её планировал, а?

– Ваше Высочество что имеет в виду?

– Имею в виду, как ты думал на свободу выйти? Ну-ка?

– Корабль до моей страны. Я бы пообещал золота...

– О, да ты дурачок.
– Хихикнул я. Все вокруг тоже заулыбались мне в такт, разве что сержант и Виктор остались серьезные.
– Золота бы взяли. А потом тебя выбросили за борт. Опасно это, на Юг плавать, когда золото, вот оно. А может, ты подумал рассказать о кладе? Тогда другая веселая ситуация, тебя запытали насмерть, не веря, что ты все отдал.