Чужое тело

Изверин Алексей

Малый тронный зал был наособицу от большого, даже в другой башне. Там принимали не всех, основное шоу королева вела в большом тронном зале, при стечении народа. А в малом тронном зале шли разные переговоры, на которых присутствие больших масс народу было необязательно. Например, с теми же степняками, или с имперскими посланниками.

А теперь вот повели.

Что желает мне сказать королева? Да не знаю. Но лучше это что-то выслушать при стволе в руках. То есть, надо бы мне за пистолетом сходить...

–

Эй, оба-двое! А ну стой, кому сказал! Мне в комнаты надо, переодеться.

– Не велено!
– Со значением сказал головной лакей.

– Да в зад пойди.
– Я развернулся, и уперся в двух лакеев с каменными мордами. Попытался протиснуться мимо них, уже почти протиснулся, да в последний момент меня поймали за плечи и вновь вернули на исходную позицию, продолжая удерживать. Этак играючи.

Ну да, конечно, тут из каждой морды трех меня можно сделать!

Да что за мода-то у вас такая, твари, принца волоком таскать?

– Руку убери, быдло!
– Я дернулся, хватка исчезла, но сразу же прилетела оплеуха.

Дурак, дурак, дурачило! Ну какого же ты оставил своё оружие в сейфе? Было бы с тобой, никто бы и не тронул, лежало бы под подушкой, или одеждой в ванне прикрыть можно было, никто бы не заметил! Кобуру хотел сделать? Ну вот и сделал! Сейчас будет тебе кобура, будет тебе все тридцать три удовольствия...

Дошли.

Два наемника распахнули дверь. Лакей гаркнул:

– Его Высочество наследный принц Седдик!
– И посторонился, давая мне дорогу.

Я с опаской вошел, за мной протопали два наемника, лакеи остались снаружи.

В малом тронном зале все было тихо, по домашнему. Королева на малом троне, добродушно улыбалась. Граф Урий стоял по правую руку, кривил губы в такой же добродушной улыбке. Лучи утреннего солнца узкими полосками пробиваются сквозь щели в закрытых ставнях, вьется мелкая пыль. Гобелены на стенах с деяниями Светлых богов, ну чтобы знать, что не абы кто тут, а добродетельный и честный монарх принимает своих подданных.

По центру стол, на нем несколько кубков, накрытые тарелки. Пахло свежей выпечкой.

– Пойдите в коридор.
– Сказал граф Урий.

Стражи сделали что-то вроде стойки "смирно", громыхнули амуницией и вышли вон. Двери за ними захлопнулись.

– Сыночек мой!
– С трона на меня глядела мамаша.
– Сыночка, ты не заболел? Мастер Клоту говорит, что утром тебе стало плохо! Садись, покушай с нами!

– Да, мама!
– Я не двинулся с места.
– Но я уже покушал утром! Я больше не хочу!

– Кушай-кушай! Совсем извазюкался! Ну ничего, я теперь сама за тобой смотреть буду...
– Королева показала пример, беря в руки кубок с вином.
– Кушай-кушай, и питие пей, это священный напиток из храма Матери Живых, чтобы ты стал хорошим мальчиком...

О мать твою.

– Мама, но я уже покушал хорошо, и мне же нельзя вино пить, я же хороший мальчик, а не то что некоторые, ты же мне сама говорила.

Граф Урий и королева переглянулись, да так явно, что я едва не плюнул им в морды.

– Ничего-ничего, один раз можно! Пей, мама разрешает!

– Мама, я не хочу вина, оно невкусное, а можно настойку?

– Пей давай.
– Сказал мне граф Урий, сверля меня злобным взглядом. Маску доброго дядюшки он давно сбросил, и теперь крутил в руках золотой браслет. Пальцы его нервно перебирали звенья, из которых этот браслет и состоял.

– Но я не хочу!
– Плаксиво сказал я.

– А тебя не спрашивает никто, хочешь или нет.
– Взвизгнула мамаша. О, и у неё нервы сдали.
– Пей, это полезно! На себя посмотри, рожа белая, как у белуги! Скоро вообще в кровать заляжешь, кого я на балу покажу? А ну пей, или прикажу тебя выпороть...
– И так ожидательно на меня уставилась.

Ещё раз пожалел, что оставил пистолет в покоях. Нет, никак до него не добраться, как ни крути. Даже если вырваться и побежать... Не, далеко не убегу, за дверью стража. Быстро меня закрутят, и в горло вольют. Или клизму сделают. Как тому английскому королю, которому раскаленную кочергу в задницу сунули, чтобы помер и следов не осталось на теле*.

* - английский король Эдуард Второй, был низложен и убит в своих покоях посредством введения в задний проход через бычий рог раскаленной кочерги.

Хм, а готов ли я к бою? Готов ли я к бою больше, чем вот эти двое-то?

Как там говорил Чеботарев? Решимость идти до конца и готовность к бою раньше, чем противник.

Кстати, а засов-то на двери хороший, сильный. Надо его только опустить в ушки, и привет. И это не так далеко-то идти, если уж начистоту. И полчаса у меня точно есть. Гранат-то у этих гавриков нет, это ж не ОМОН, а так, крестьян пугать да мастеровых.

Ещё раздумывая, я уже шел к двери, а мысль про ОМОН совпала с ловким движением скидывания засова сверху на место. Бах, готов. Дверь заперта. Хрен выйдешь, но и хрен зайдешь.

– А ну...
– Меня схватили за руку, больно дернули, потащили к столу. Кто же это у нас такой резкий, никак граф Урий, старый сморчок? Кстати, граф, а вам руки не ломали никогда?

Сдерживаться я не стал, вывернул запястье и перехватил руку графа под локоть, двинул вперед и вверх. Рука сломалась с сухим треском.

Граф завизжал, как недорезанный поросенок.

Ну, приятно, скотина? А тем людям, которых ты сажал на кол и жег раскаленным железом, им было ли приятно? Ух, хорошо! Ух, за всех, проданных на Рынке или порубленных рыцарями графа Дюка в капусту, получи-ка!