Чужое тело

Изверин Алексей

Началось как всегда.

Серега, потянувшись достать Костика из-под разворота, но на выходе получил прямой в глаз и теперь снимал шлем в углу, страдальчески морщась. Зам нашего генерального, Валерий Алексеевич, только головой покачал.

Я в зал вошел как раз, чтобы услышать его реплику.

– Голова в берете, десантура, а не в каске! А если б от кого другого словил?

– Да помню, блин!
– Отозвался Серега.
– Помню!

– А что тогда открылся?

– Не знаю.

– Ну вот что с тобой делать будешь.
– Еще раз покачал головой Валерий Алексеевич.

Статью он чуть уступал и Костику, и Сереге. Чуть пониже в голове, чуть пошире в плечах. Бывший мент, откуда-то его Дядя Петя нашел, и сразу, не чинясь, назначил своим замом по боевой и стрелковой подготовке, да и по остальным вопросам тоже. Боевую Валерий Алексеевич по сравнению с гендиром не очень, как и со стрелковой, зато народу у него знакомого было везде и всюду. Да и сам мужик был не промах, знал почти все обо всех, и практически любой вопрос с ним можно было решить, начиная от вытаскивания прав за пьянку до закрытия уголовного дела по обвинению в ТТП (тяжких телесных повреждениях, когда на Костика напали пьяные алконавты в подъезде). Делал иногда за долю совсем малую, а иногда и просто за коньяк, причем сам не пил никогда. Даже виски в кофе не выносил просто, хотя именно от него пришел наш фирменный коктейль, с легкой руки Сереги прозванного "Неспин" (кофе, кола, коньяк, пьется горячим и мелкими глотками, в праздники коньяка можно побольше, беречь от гендира, чтобы не просек).

– Какие люди!
– Как родному обрадовался мне Александр Вербицкий. Ему-то как раз на сегодня и пары не было, пока я не явился.
– Проходи, чувствуй себя как дома...

Еще б ему не радоваться. Нашему другу никак не давались премудрости крушения своих ближних без подручных предметов, и начинающий студент ему был как раз. Мне с Костиком или Серегой стоять страшно, не говоря уж про гендира или Алексеевича.

– Да запросто...

– Ладно, хватит разговоров.
– Подвел черту Валерий Алексеевич.
– Саш, тебе Сергей пойдет. Костик, ты со мной достоишь. Олег и Михаил не меняются, Сергею отдыхать. Продолжаем. Пять минут свободного спарринга.

Хорошо, что Александру не очень давалось рукопашная. Он, действующий мечник из клуба какой-то там исторической реконструкции, привык размахивать тяжелым железом в виде специально затупленного меча и копья, или чем они там машут, и на этой почве наработал себе неплохие физические кондиции. Мне до них далеко еще, я спортом серьезно занялся только когда в фирму эту попал.

Я пошел в атаку, стремясь придавить противника к стенке спортзала. Пропустил пару ударов в корпус, Вербицкий хорошо отработал мне по ноге, расцепились, я разорвал дистанцию и пошел в атаку.

На этот раз мне повезло больше. С ходу озадачив своего противника широким замахом правой, я с левой ноги обозначил ему замах в голень, а когда Вербицкий опустил глаза вниз, то схватил его за плечи и усадил на свое колено. Получилось хорошо, прямо в пузо, которое наш реконструктор напрячь не успел.

Эк!

– Попал.
– С шумом выдохнул Вербицкий.

– Сашка, извини, увлекся...

– Ничё, бывает...

Костика в это время обрабатывал Валерий Алексеевич. Костику приходилось тяжко, Валерий Алексеевич обрабатывал оппонента по полной, легко в голову, грудь, ноги, грудь, голову. Прокатывался как катком, Костик, несмотря на весь свой опыт, напропускал ударов достаточно и сейчас качался. Это по сравнению с Дядей Петей Валерий Алексеевич не смотрится, а на нас его хватает с лихвой.

С подоконника звякнул будильник.

– Хорошо.
– Подвел итог Валерий Алексеевич, отступая. Костик глубоко задышал, вентилируя легкие.
– Теперь по груше давайте, по одному. Остальные в это время спарринг продолжают! Сергей, ну-ка, ты первый... У тебя все никак удар не идет, будто девушку гладишь! Руки бинтовал?

Я обреченно встал перед грушей, потряс забинтованными руками.

– Начинаем урок.
– Валерий Алексеевич призадумался.
– Точнее, продолжаем. Итак, бьешь всем телом, поворачиваешь корпус, и одновременно толкаешь рукой грушу. Как я показывал. Давай, десять раз сделай.

Я тщательно уперся, толкнул. Груша не покачнулась.

– Дыхание не забывай. С бедра, с бедра удар по-ошел!

Я повторил, выдыхая тщательно.

– Вот это уже лучше. Сильнее толкай, сначала левой, потом правой... Не, ерунда все равно. Рук не держишь. Вот гляди.
– Валерий Алексеевич отстранил меня от груши, встал сам.
– Смотри, что я делаю. Раз!
– Он резко бросил левую руку вперед.

Бамц! Ответила груша, чуть дернувшись туда-сюда.

– Вот так. Второй раз.
– Бросил правой рукой.

Бамц! Ответила груша.

– Вот так!
– Левой-правой.

Бам-бамц!

– Бьешь всем телом, при ударе руку сразу назад тяни, как на пружинке. Подловить на ударе самое милое дело, когда бьешь - всегда открываешься. Потому еще плечом челюсть закрывай...
– Он подошел, поправил мою стойку, опустил мне голову чуть ниже.
– Ну, в общем, азы даны. Давай, дома тренируйся. Теперь на скорость, по десять ударов левой, потом еще десять левой-правой. Пошел!

Вздохнув, я приступил.

После тренировки домой пешком. Костик занят на дежурстве, у него ночная смена все в том же "Васильке", дурной дискотеки на окраине. Зачем с ней Петр Сергеевич связался, я просто не понимаю. Все время там что-то происходит. То бандюки приедут и в шашечки играют на джипанах, то наркоманы устроят массовый торчок-шоу, закинувшись таблетками прямо посреди пати. Последний раз укатали чем-то по голове Лимону, вечно кислому нашему сотруднику по имени Леонид. Ударили хорошо, Лимон до сих пор из больнички не вышел, хотя в себя и пришел.

Хозяин дискача, пожилой кавказец Ашот, потом клялся-божился, что ни ногой не пустит, да толку-то что, все равно туда ездит кто хочет и делает что хочет. Вот потому-то там стоят самые-самые, Костик, Серега-большой, Олег, Генка. Мне там делать нечего однозначно, вмиг сметут. Как и остальным.

От нашего спортзала до метро недалеко, а вот на метро ехать уже далече.

Попрощался с Вербицким, который решил продолжить распитие пивка у палатки. Он кого-то из своих друзей ждал, собрались на какой-то там древнеславянский праздник. Не знаю уж какой... Летом через костры прыгать приятнее, наверное.