Чужой мир - мои правила. Дилогия
Шрифт:
– Мне интересно!
– я сильнее вернула его руку. Если крутить дальше, то, пожалуй, порвутся связки.
– У Храма Диан Кехту!
– Если я тебе руку сломаю, будут больше подавать?
– Не знаю!
– прохрипел он из травы.
– Еще раз будешь лапать мою грудь, узнаешь! Будешь пялиться на меня, хрупкую и беззащитную, сломаю вторую! Еще раз что-нибудь решишь за меня - переломаю ноги. Обе! Понятно?
Наконец, я его отпустила. Он сел, отряхнул одежду, затем попытался стереть грязь с заросшего короткой щетиной лица, избегая смотреть в мою сторону.
– Ты бы умылся!
– произнесла я, затем, не попрощавшись, поднялась и побежала к своему новому дому в Квартале Нищих.
Глава 8.
– Стой!
– я ухватила за руку вихрастого темноволосого подростка лет десяти, одного из компании таких же сорванцов, что пробегали мимо.
– Ты Меру не видел?
– Она дома!
– воскликнул мальчишка.
– Пусти!
Он попытался вырваться, но я держала крепко. Мы стояли около покосившейся изгороди, стыдливо прикрывающей низы полуразрушенного дома в Квартале Нищих. Мое возвращение с холма, где я оставила Бэка, в этот раз не прошло незамеченным. Со мной здоровались, я приветливо отвечала. Женщины натягивали вежливую улыбку, пряча под ней жадное любопытство. Пара мужчин неопределенного возраста проводили меня заинтересованным взглядом. Я поежилась, стараясь не оглядываться. Ой, что-то не нравится мне все это!
– Покажешь, где она живет?
– попросила я мальчугана.
– Пожалуйста!
– Только быстро!
– он потащил меня за собой по пыльной улице. Около дома, один в один похожего на жилище Ниссы, мальчик остановился.
– Здесь! Теперь отпусти!
Я расцепила руки, и он убежал вслед за ребятней, поджидавшей неподалеку. Входной двери в жилище Фелисы не наблюдалось. И правильно, зачем?
– Эй, есть кто дома?
– я вошла в полутемное, прохладное жилище. Здешняя жара давно превысила привычную температуру прохладного прибалтийского лета. А ведь сейчас только начало февраля, что же будет летом?
Мера сидела за столом и вышивала, тихонечко напевая незатейливый мотив. Массивная железная игла с красной нитью порхала над белой материей. Прямоугольные куски ткани, похожие на льняные полотенца, лежали рядом на столе.
– Привет! А можно мне посмотреть? Ух, какая красота!
– воскликнула я с восхищением, разглядывая переплетенные узоры, что шли по краю материи.
– А мне вчера от мамы попало, - пожаловалась девочка.
– Ругала, что я ничего не сделала! Конечно, на Имболк все отдыхают, но ей завтра надо отдать работу в городе… А мне надо ей помогать!
– Прости, что помешала,- покаялась я.
– А что ты вышиваешь?
– У меня сегодня три полотенца, а мама вечером юбки начнет… Ей дают работу у портного в мастерской. Во-он, посмотри сколько!
– девочка кивнула на большую корзину, из которой кокетливо выглядывала белая материя.
– Когда мы еще не в городе жили, она была лучшей мастерицей в деревне. Меня тоже учит. Храм-Храмом, говорит, а ремесло всегда пригодиться! А ты умеешь вышивать?
Я пожала плечами. В школе на домоводстве у меня неплохо получалось. Так что, если думать образно, то умею! Хотя, вязать мне больше нравилось. Мелькание спиц и переплетение разноцветных нитей хорошо успокаивало нервы.
– А у тебя еще одна иголка есть?
Через несколько минут, после короткой вводной лекции, я села на лавку рядом с Мерой. Вышивать крестиком. Мне выдали светлое домотканое полотенце, иголку с красной ниткой и образец для подражания. Выводить сложные узоры Фелиса своей дочери не доверяла, так что, я решила что справлюсь. Тихо ругаясь нехорошими словами, тыкая массивной железной иглой с большим ушком в материю, я всеми силами старалась не опозорить Светлану Николаевну, учительницу по домоводству, ну, и себя за одно, в глазах чужого мира.
– Как все прошло в Гильдии?
– поинтересовалась девочка.
– Тебя приняли?
– Лучше не спрашивай, - вздохнула я.
– Скажи, ты читать умеешь?
– Умею, нас в Храме учат. Я даже маме показала как свое имя написать.
– Молодец!
– похвалила я.
– А меня сможешь научить?
– Подписываться? Конечно!
– Нет, мне надо все буквы выучить!
– Ой!
– растерялась девочка.
– Мы по книгам читаем, но их домой брать нельзя! Может, тебе в Храм сходить?
И попасть в заботливые руки друида с нестандартным подходом к обучению? Ну уж нет!
– Думаю, на первое время и без книг обойдемся, - буду читать надписи на дверях и заборах, например.
– Ты мне, главное, покажи, как буквы пишутся! Вот увидишь, я очень способная.
Кстати, три языка знаю! Теперь и четвертый добавился, хоть и не просила.
– Ладно, давай попробуем, - решилась девочка.
– А мне с вышивкой поможешь? У тебя хорошо получается!
Через час монотонной работы я встала, чтобы размять затекшие ноги. В глазах прыгали красные крестики, и, сколько бы я не трясла головой, никак не менялись на нолики… Ой, и сложная жизнь у средневековый вышивальщицы! Мера болтала без умолку, угощая меня жареными каштанами в меду. Вкусно!
– Мы же почти все закончили?
– с надеждой спросила я.
– Ага!
– обрадовала Мера.
– Давай ты до конца вышьешь вот этот узор, - она сунула мне в руки свое полотенце.
– А я пока на речку сбегаю искупаться хорошо?
– Хорошо!
– вздохнула я. Что только не сделаешь из-за любви к знаниям!
Закончив вышивание, мы отправились к Ниссе. Я развела огонь, заварила под руководством девочки засушенные листья мяты и чабреца. Потом пили ароматный травяной чай с хлебом и сыром, а Мера, за неимением бумаги и чернил, рисовала буквы палочкой на полу. Я как могла старательно их повторяла. Девочка смеялась над моими каракулями, затаптывала особо неудавшиеся экземпляры, дурачилась, но дело продвигалось. Местный алфавит состоял из двадцати букв, некоторые из них, к моему удивлению, походили на латинские. К приходу Ниссы я уже могла написать, не путаясь, около десяти из них.
Разогревая суп, я слушала пожилую женщину. День у нее прошел удачно, что нельзя сказать о моем. Подумав, я решила промолчать о том, что случилось на холме и что рассказал Бэк. В общем, я просто решила ничего не говорить ей. Нисса спасла мою жизнь, кто я такая, чтобы упрекать ее?
После еды помогла ей раздеться и лечь. Женщина, утомленная ранним подъемом и длинным днем, быстро заснула. Я вымыла посуду, еще немного почертила руны на земляном полу и затем тщательно затерла следы моих учений. Не спеша разделась, задула свечу и легла спать.