Чужой мир
Шрифт:
– А вы ведь непростой человек, да и не из пугливых, оказывается. Тут Мара ошиблась, считая вас обычным наглым копом. Думаете, что живым отсюда не выберетесь, поэтому так себя и ведете? Да раскиньте мозгами, они ведь у вас точно есть. А мне в этой ситуации нужен труп? В бред, что вам угрожали из-за какой-то старой безделушки, все равно никто не поверит. У вас свидетелей нет, а у меня их будет целая куча. Плюс толпа адвокатов, которая поставит окончательную жирную точку на вашей карьере. Поэтому предлагаю идеальный выход из данной ситуации. Отдаете мою вещь и едете к себе домой. Вы останетесь
Он замолчал на мгновение, изобразив на лице подобие отеческой улыбки, а потом продолжил:
– Вы мне даже нравитесь, Артур! Ваше хладнокровие – признак сильного человека, а я таких уважаю. Уже давно не видел, как вот так стоят и улыбаются, глядя на пистолет. С такими людьми, по моему опыту, всегда можно договориться, они умеют держать данное слово. Мы ведь с вами даже в чем-то похожи. Поэтому поверьте, убийство не в моих интересах. В конце концов, никто не просит закрывать глаза на ужасное преступление. Это только между вами и Марой. Эрни ведь на рефлексах выхватил пушку, работа у него такая. Так неужели вы не пожалеете мою маленькую девочку и просто забудете о ее выходке? К тому же мы все вам будем очень благодарны за возвращение никому не нужного кусочка металла, который как фамильная реликвия уже много тысячелетий принадлежит моей семье. Вы, я слышал, хотели увидеть моего сына. Так завтра утром я его лично привезу к вам в участок. Сегодня же спокойно вернетесь домой и сохраните в секрете это глупое недоразумение.
Что ж, несмотря на оговорку про тысячелетия, которые этот медальон якобы принадлежит его семье, седовласый питон умел убеждать людей. А как не поверить в свалившееся с небес спасение, когда ты стоишь на краю пропасти и смотришь в ад. Адам Пилсудский очень непрост и шедеврально умеет подбирать ключики к людям.
Однако он не знал кое-чего, да и я с чужаками особо не делился подробностями этой маленькой тайны. Дело в том, что в моей голове не прекращали греметь сверхъестественные тамтамы и предупреждать о близости смерти.
И ведь приходилось им верить, так как они неоднократно спасали мою жизнь в прошлом. Не знаю, был ли это неизвестный нашей науке первобытный инстинкт или же действительно какие-то паранормальные способности, доставшиеся мне от далеких предков.
Но все мои сослуживцы в армии со временем поняли, что их коллега Артур не совсем обычный пехотинец. В хорошем смысле слова, конечно. И он непонятным образом чувствует, когда нашему отряду угрожает опасность.
За это местные союзники прозвали меня «белым шайтаном». А наш сержант, самый что ни на есть настоящий чистокровный индеец, выросший в резервации, уважительно называл меня на своем языке «великим шаманом».
Но и до конца следовать тому, что советовали тамтамы и полицейский опыт, мне совсем не хотелось. Ведь первые давали понять степень нависшей угрозы. И такой сильной опасности, как сейчас, на моей памяти давно не было.
Опыт же говорил, что с этой троицей нужно разбираться прямо сейчас. После всего, что произошло, они меня живым точно не отпустят, сымитируют ту же аварию по дороге домой. Поэтому лучше сделать вид, что все схавал и беру деньги, а потом неожиданно перехватить инициативу.
В кабинете такое не провернуть, они еще не расслабятся. Хотя, может, когда буду забирать деньги, как бы уроню некоторые пачки на пол (захочу ведь много бабок), и тогда – погнали. Только одно плохо: без трупов не обойтись. Как ни поступи, хорошего решения тут нет.
Карьера, спокойная жизнь – все это мгновенно закончится. Ведь передо мной не охваченная войной страна, а на гражданке действуют совсем другие законы. Просто так отработать по потенциальной опасности не получится.
Убийство, да еще и таких влиятельных людей, не сойдет с рук. Попробуй потом докажи присяжным, что меня хотели отправить к праотцам из-за какого-то дешевого медальона!
Тамтамы ведь не дадут показания в суде. Да и после такого в лучшем случае на обследование к психиатру отправят.
На какое-то мгновение кабинет Пилсудского исчез перед моими глазами, это снова вернулись уснувшие на время воспоминания…
– Что, значит, мы ждем его одобрения? Вперед!
У меня за спиной на Марка шипел новый лейтенант. Вроде и хороший парень, но к порядкам нашего отряда он еще не привык. А ведь придется: парни уже настолько уверовали в меня, что никто даже не сдвинется с места.
– Шаман подал сигнал. А если ему не веришь, можешь сам пробежаться. Как раз завтра твою тушку на самолете домой и отправят!.. – буркнул Марк, и от такого ответа у лейтенанта, наверное, отвисшая челюсть ударилась о воротник бронежилета.
Хотя, конечно, у меня на спине не было глаз, поэтому оставалось только догадываться.
– Вы тут что, с ума все посходили! Да как только вернемся на базу…
– Успокойся, командир! Марк дело говорит, поэтому у нас нет глупых потерь. Или тебе прямо сейчас обязательно нужен труп?! – раздался утробный голос гиганта.
Это наш сержант оборвал угрозы молодого лейтенанта, и тот мгновенно замолк. Умел огромный индеец успокаивать любого. Что ж, огромная масса и гипнотизирующий взгляд позволяли порой делать такие вещи, особенно с зелеными новичками.
А еще попробуй пойми, кого эта громила подразумевает под трупом – может, и неопытного командира. Лицо с огромным шрамом и глаза прирожденного охотника-убийцы – вот таким был наш коренной американец.
– Где? – На мое плечо легла мощная и загоревшая от местного солнца рука.
Направление мой инстинкт обычно сразу угадывал. Дальше было дело техники – главное, не торопиться и понять точное расположение противника. Все, конечно, непросто, но я уже давно научился работать со своим внутренним пеленгатором.
– На два часа! Видишь, там здание с разрушенной крышей и спутниковой тарелкой. Думаю, снайпер засел в глубине одной из комнат.
– Работай! – Сержант повернулся к Малышу, и тот приник к оптическому прицелу своей подружки, как он любил называть крупнокалиберную винтовку Баррета. От такой ни стена, ни бронежилет не спасут.