Чужой муж
Шрифт:
– До встречи…
Делаю затяжку и, задрав голову к потолку, задерживаю дыхание и открываю рот. Дым, как будто нехотя выползает наружу. Обволакивает собой лицо и щиплет глаза.
Я конченный. Из нас троих самый дефектный.
Не дурак, понимаю, что нормальный мужик должен семью создать и, как друзья, жену на руках носить. Но не представляю, как можно довольствоваться одной, если вокруг столько готовых к спариванию самочек.
Как отказаться, когда практически каждая готова
И каждый раз новая. И пусть эмоции одни и те же, но ощущения-то разные!
Разные голоса, запахи, взгляды, упругость кожи и киски.
Кайф же!..
Надо гулять, пока здоровье позволяет, а потом все… домой, к сисе любимой жены, Иришки моей. Потомством обзаводиться, дом строить и дерево сажать.
– Любаш… звонила?
– Звонила, – воркует ласково, – думала, ты меня игнорируешь.
– Звонок важный был… по работе… клиенты мозг ковыряют.
Делаю последнюю затяжку и с наслаждением прикрываю глаза. Обожаю никотин.
– Ммм… так значит, сегодня в силе все? Я тебя жду?..
Воспроизвожу в памяти ее тело. Мягкое, податливое, как разогретая глина. Вспоминаю, как сосет она отменно и как для меня попку свою не жалеет…
Бля-а-а-адь…
Будь они не ладны, эти шуба и сапоги!..
– Сегодня не получится, бельчонок, – проговариваю с горьким сожалением, – перенесем на завтра?
– Почему не получится? Уж не этим ли… клиентам ты решил вечер посвятить?
А вот это я не люблю и не терплю. Ревновашки и выяснения отношений пресекаю на корню.
– Давай-ка ты, Любаня, за мужем своим следить будешь…
– А я и слежу! Я его сегодня специально в деревню к матери своей отправила, – тараторит, задыхаясь, – освободила вечер для тебя, хотя могла бы съездить с ним! Я мать уже два месяца не видела!..
Как раз те два месяца, что мы спим.
Только я здесь при чем, если ей хрен чужого мужика слаще маминых оладушек?
С Любой мы на фестивале пива познакомились. Она представляла местного производителя и была в национальном немецком костюме и белом парике.
Уехали вместе и с тех пор пару раз в неделю встречаемся на нейтральной территории.
– Так съезди, Люб… с мамой так нельзя.
Она тут же осекается. Молчит пару секунд, а затем тихо смеется.
– Доведешь ты меня до греха, Олежа…
– Уже довел.
– Уже довел, – повторяет эхом, – уже довел… Ладно, давай завтра встретимся, я что-нибудь придумаю.
– Созвонимся.
Делаю еще одну затяжку, тушу сигарету и выбрасываю ее в пепельницу.
Вечером Ира приезжает даже раньше восьми, что до этого с ней случалось нечасто. Я даже порядок
– Привет, Просекин.
– Здравствуй, Ириш, – делаю попытку обнять, но ожидаемо получаю отпор.
Выглядит отлично. Наверняка, гораздо лучше меня, но я рассчитываю сыграть на ее жалости.
– Паршиво выглядишь, Олег…
– Страдаю.
Усмехнувшись, все же задерживается взглядом на моей роже. Выискивает следы моих мучений.
Жалко улыбаюсь.
– Где моя шуба?
– Не знаю, – пожимаю плечами, двигаясь за ней к гардеробной, – твоя сокровищница в целости и сохранности.
Фыркнув, раздвигает дверцы и эффектно перекидывает волосы на одно плечо.
Я воспринимаю это, как зеленый свет. Прижимаю спиной к своей груди и сжимаю грудь ладонями.
– Руки убрал… – выдыхает еле слышно.
– Я скучаю, милая…
– Шлюхам своим лапшу на уши вешай…
Сама же льнет ко мне всем телом, ягодицами по паху елозит, дышит тяжело.
– Ира… прости меня… я косякнул жестко. Больше не повториться…
– Я тебе не верю, – изворачивается и ныряет в гардеробную.
Я за ней. К полкам ее грудью прижимаю и рукой под подол платья лезу.
Чулки.
Потрахаться приехала.
– Поверь… прошу… не могу без тебя…
– Хреново, да?..
– Сдыхаю, бельчонок…
Глажу пальцами кожу бедер, лишь слегка задевая ластовицу трусиков.
Иринка замирает, упирается лбом в сгиб локтя и оттопыривает попку.
Мой член в боевой готовности, но жена любит ручную прелюдию. Поэтому, спустив белье до уровня чуть ниже бедер, принимаюсь ласкать ее.
– Ножки шире, Ир… откройся…
– Козел…
– Твой козел.
– Ненавижу!..
Верю. Сам себя с похмелья презираю.
Растираю влагу по складками и медленно ввожу два пальца. Жена резко выдыхает и сама насаживается на меня.
Месяц без секса, понимаю… Я б вздернулся.
Не вынимая пальцев, массирую ее изнутри, растягиваю, глажу и, добившись максимального увлажнения, начинаю трахать. Целую в шею, как она любит, с языком, и трахаю, пока тело ее не начинает содрогаться в судорогах.
– Ира… мать твою… возвращайся… – приспускаю резинку трико, намереваясь как следует вставить, но получаю локтем в живот.
– Нет… обойдешься, Олежа…
– Ир…
– Дрочи всю ночь и вспоминай, как я кончала на твоих пальцах.
Глава 4.
– У вас опыт есть? – с сомнением спрашивает женщина, закатывая рукав шерстяной кофты.
– Есть, конечно, – отвечаю с ободряющей улыбкой, – не волнуйтесь, все хорошо будет… венки у вас хорошие.