Чужой Реванш

Рулев Александр

— Мне придется повторить, — чем меньше вам известно, тем лучше для вас. Просто выполните мою просьбу. После этого я оставлю вас в покое.

— Ладно, я согласен. Но не раньше завтрашнего утра.

— Лучше конечно сделать это сегодня. Погода становиться теплее, и снег начинает таять.

— Я действительно не могу сегодня.

— Тогда договоримся на завтра. Утром я свяжусь с вами. До свидания…

Картинка с видеоизображением пропала, и на мониторе остался лишь текст недописанного отчета. После разговора с таинственной Леной Антон уже не мог сосредоточиться на работе. Все мысли были только об артефакте пришельцев и о том, что

ждет его впереди, если все пройдет успешно.

Сквозь листву деревьев пробивались лучи бледно-красного солнца разбудившие Воронина. Он повернулся голову и обнаружил, что Катя еще спала. Наверно, это было неизбежным, что они очутились в одной постели. Трудно сказать, была ли эта любовь с первого взгляда или мимолетная интрижка. Просто им было хорошо вместе. Это были ненавязчивые отношения, какие могут сложиться на курорте или на военной базе отдаленной от большой земли.

Зеленый Океан использовался как военный объект. За исключением очень небольшого числа работников развлекательных заведений, здесь не было гражданских. Поэтому единственным кругом общения оставались свои же вояки. Согласно достаточно либеральному уставу ВКС, в свободное от службы время отношения между военнослужащими любых званий никак не регламентировались. Проще говоря, спать разрешалось с кем угодно. Главное условие, чтобы любые отношения не влияли на службу. В противном случае наказание могло быть очень суровым.

В первый же день после высадки, парочка решила осмотреть местные достопримечательности. Собственно говоря, оных практически не оказалось. Единственное, что стоило внимания — это сам Зеленый Океан, давший название планете. Девяносто процентов поверхности занимало болото, заросшее приземистой зеленой травой. Больше всего это походило не на океан, а на английскую лужайку планетарных размеров. Правда, с тем отличием, что, ступив на эту лужайку, можно завязнуть и утонуть в болотной жиже. Так что любители гольфа были разочарованы. Зато на небольших островах, изредка встречавшихся среди безбрежных болот Зеленого Океана, жилось вполне сносно. Флора и фауна на островах напоминала среднюю полосу России. Погода была практически безветренной. Правда, из-за близости вездесущего болота чувствовалась сырость.

В свободное от тренировок время можно было посещать увеселительные заведения, где в разговорах за кружкой пива обсуждались всевозможные предположения о будущем наступлении. Дело в том, что на планете собрали достаточно крупную по космическим меркам группировку войск — что-то около восьми тысяч. Однако командование по-прежнему держало людей в неведении, из-за чего по базе ходили различные слухи.

Медленно ползущие по кровати солнечные лучи достигли Катиных глаз. Затаив дыхание, Саша следил, как заморгали ее ресницы. Наконец она открыла глаза и, отворачиваясь от солнца, произнесла:

— Уже утро! А мне кажется, что еще мы только, что заснули… не хочу вставать.

— Не вставай. Я то же не буду.

— Только не приставай ко мне. Я действительно хочу поспать.

— Тогда не интересно. Я, пожалуй, пойду позавтракаю.

Катя не ответила. Она лишь зевнула и накрылась одеялом, прячась от солнца.

Саша поляризовал стекла, и в спальне стало темно. А затем ушел на кухню. Было в этом что-то семейное, уютное и спокойное. Так могло начинаться утро пары молодоженов, проводящих медовый месяц в небольшом коттедже где-нибудь на берегу теплого моря. Но это только иллюзия. На самом деле, они жили в маленьком тесном номере

общежития на краю бесконечного болота, дышащего на них не освежающим морским бризом, а чахлой сыростью. И даже эта суррогатная идиллия могла разрушиться в любою секунду, если группировка ринется в бой с чужими, в котором любой из них мог погибнуть.

Саша включил музыку. Катерина не возмутилась. Она даже любила дремать под звуки биопопа и не имела ничего против Сашиного пристрастия к ретро.

— Сделай чуть потише, — только попросила она.

Воронин убавил звук и принялся доставать из холодильника продукты.

— На тебя готовить?

— Да, что-нибудь вкусненькое.

Когда несколько минут спустя с кухни стали доноситься аппетитные запахи, Катя не выдержала и поднялась с постели.

Они стали завтракать.

— Вкусно, — сказала Катя, уплетая омлет.

— Ты не сравнимо вкуснее, — ответил Саша.

— Ну, так попробуй… — она потянула ему руку.

— Я мясо утром не ем.

— Фу, грубиян.

Саша засмеялся, чуть не подавшись бутербродом.

— Твой черный юмор когда-нибудь перестанет быть только юмором, и тебе станет не до смеха.

— У-у-у, как страшно…

Какое-то время они молча ели, пока Саша не спросил:

— Хотелось бы знать, когда мы полетим.

— Не изводи, я знаю не больше тебя…

Внезапно музыка затихла. Из термика раздался громкий бас дежурного офицера:

— Внимание! Персоналу базы в двенадцать ноль-ноль прибыть на места сбора! Это не учебная тревога! Повторяю: всем быть на местах сбора в двенадцать ноль-ноль!

Чувствуя, как учащенно забилось сердце, Воронин посмотрел на электронное табло терминала. Было 11–35.

— Вот и ответ! — покончив с едой, Катя бросилась одеваться.

Черная смотрела на голографическую рекламу, переливавшуюся всеми цветами радуги.

«ОДЕВАТЬСЯ В KERZOO — КРУТИЗНА!» — гласила та. Разноцветные буквы крутились в воздухе над набережной.

Какой недоумок сочиняет подобные лозунги? Наверное, рекламу Интербезопасности он сделал бы так: «В ИНТЕРБЕЗЕ РАБОТАТЬ ИНТЕРЕСНО», или так: «ДОНОСИТЕ В ИНТЕРБЕЗ — ЭТО БЕЗАПАСНО».

Хиллу понравилось бы такое. Это в американских традициях: один мир — одна кола и чипсы на всех. При этом всегда есть выбор — можно пить одну колу, а можно другую колу. Ах да, я совсем забыла про чужих. Они ведь тоже одни на всех! Марине вспомнились рекламные ролики, которые показывали в первые годы войны чуть ли не круглосуточно. Содержание уже стерлось из памяти, а вот лозунг, используемый в каждом ролике, кажется, до сих пор маячит перед глазами: ОДИН ВРАГ — ОДИН МИР — ОДНА НА ВСЕХ ПОБЕДА!

Только вот где прячется этот враг? Чей мир и чья победа?

Поток мыслей плавно перетек от рекламных лозунгов к реальной жизни. Проверка Введенского и других работников ВНИИВПа ничего не дала. Даже при сильном желании невозможно заподозрить их в заговоре. В то же время Хилл требовал более тщательной проверки. Марина понимала, что рано или поздно он найдет козлов отпущения. Обнаружит какое-нибудь неосторожное высказывание, а затем, в удвоенной энергией, словно хищник, почуявший запах крови, станет копать глубже, пока не сожрет жертву. Марина не собиралась участвовать в «поисках ведьм». Другое дело, что ей самой было интересно докопаться до правды. Например, ее смущало поведение Введенского. В том, что он рассказал про вечер первого декабря, наблюдались явные пробелы, как в развенчанной истории древнего мира.