Чужой спор
Шрифт:
Дернулась. И, наверное, навернулась бы. Но меня придержали. Пару секунд поболтав ногами в воздухе, опустили на снег, вежливо развернули и, подпихивая под попу крылом, стали целенаправленно подталкивать к дверям. Красноречиво так.
— Яичница, — зловеще прошептали.
— Взятка, — с другой стороны.
А вход все ближе…
— Но я не умею! — пискнула, воспротивившись принудительно-добровольным трудам по кормлению ледяной живности.
— Да что там уметь? — фыркнула горгулья, активно
— Разбивать яйца, как разбивать мужские сердца. Легко!
И впихнули в холл.
Секунда и перед моим носом возникло сияющая призрачным голубым светом ледяное перо. Вильнуло и поманила за собой.
Тяжело вздохнула. Так, понимаю мне не отвертеться, да?
Перо снова вильнуло. Пришлось топать за ним. Через пару минут я была на большой кухне. Свет зажегся сам собой. А на столе меня уже дожидались все нужные продукты.
Нерадостно осмотрела их.
— Чего стоим? — раздался вдруг ехидный голос горгульи.
Подпрыгнула и испуганно заозиралась. Я же тут одна!
— Чего башкой вертишь? Не верти отвалится, — проворчала невидимка. Голос шел словно отовсюду. Но самих ледяных статуи видно не было. — Давай уже готовь. Знаешь, как жрать охота?
Не знала. Я вообще есть предпочитала. Но огрызаться не стала. Вдруг действительно сожрут.
Так, ладно. В пансионе у нас было домоводство. И у меня даже стояла гордая четверка. Так, что справлюсь и можно будет уже покинуть это странное, ледяное посольство, которое все больше напоминало дурдом!
Сковородка оказалась магической. То есть не смотря на большие размеры легкая.
И, наверное, готовка была бы даже приятна, если бы не одно маленькое, скромное такое но.
Эти гады начали давать советы!
— Ну, чего ты так его сжимаешь? Лопнет же. Нежнее… еще нежнее… Представь, что это яйцо люби… кхм… ну да, ты же еще маленькая. Не замужем. Артефактор, да? Ну тогда, что это самый опасный артефакт, который замкнуло… Да дыши ты! Дыши! Не взорвется!
Внезапно наступила тишина. И я хмуро спросила:
— Помидоры добавлять?
И сзади ответили! Но не гады ледяные. Тоже ледяной. Но один. Гад.
— Нет, спасибо. Я больше предпочитаю с сыром.
Я замерла, боясь вдохнуть.
43
Я успела и покраснеть, и следом побледнеть. Потом кое-как собравшись с духом, медленно повернулась. Встретилась с насмешливым зеленым взглядом.
— Мне, конечно, не жалко, но… Вы уверены, что все это съедите?
И голос такой ироничный. И главное, ни грамма злости. Похоже этот день вымотал не только меня, но и ледяного дракона.
Вот нонсенс-то.
— Это не для меня!
— А для кого? — предельно вежливо поинтересовался
— Для… — не договорила, закусив губу от досады.
Не говорить же, что это для ледяных статуй? Такой дурой себя чувствую…
Не дождавшись от меня ответа, высший тяжело вздохнул и раздраженно произнес:
— Ужинайте и я вас провожу.
— Я не голодна, — пробормотала, чувствуя, как щеки начинают полыхать.
Мужчина закатил глаза.
— Хорошо. Тогда пойдемте так. Провожу, — повторил ледяной, разворачиваясь. И уже тише: — Чтобы еще раз не заблудилась, беда ходячая.
Я вспыхнула.
Сковорода опасно качнулась в моей руке. Но глупости я делать не стала. Аккуратно поставила ее на плиту и убрала руки от соблазна. Хмуро последовала за высшим.
Когда вышли, я сразу же уставилась на ледяную статую, которая стояла, не шелохнувшись, и вела себя… как статуя!
Я зло прищурилась, вглядываясь в холодно блестевшие в лунном свете провалы глаз. Обычных, ледяных.
А где пылающие сапфиры?!
— Анабель, вы скоро? — раздался раздраженный голос высшего.
— Иду, — буркнула, поняв, что никто оживать не собирается. И что дура тут только одна. И это я.
Вот же!..
Прошла мимо ледяной горгульи, недовольно пыхтя.
— Предательница, — едва слышно шепнула.
Послышался смешок на грани слышимости. И ветер принес:
— Молодая еще. Ничего не понимаешь.
Я резко обернулась. Ледяная горгулья издевательски оставалась куском льда.
— Анабель! — рыкнул доведенный дракон до точки кипения.
Поморщившись, поспешила к высшему.
Быстро прошла по заснеженной дорожке. Здание посольства скрыли деревья. И остановилась около изображающую изваяние самому себе дракону. Вопросительно на него посмотрела.
— Подождите, сейчас подъедет карета. Поедите на ней.
— Нет! — категорично отказалась я.
Если меня ночью увидят в карете ледяного, мне жизни не будет.
— Спасибо, конечно, но я лучше сама. А вы не беспокойтесь, я…
Опасность я почувствовала резко и остро. Замолкла на полуслове и настороженно посмотрела на подчеркнуто спокойного ледяного. Только взгляд выдавал, что он в бешенстве.
— В карету я сказал! — рявкнул ледяной. Похоже тоже уже доведенный до белого каления. Точнее до серебристых чешуек, сверкнувших в лунном свете.
Вокруг него сгустились снежинки, воздух резко похолодало, а камни, устилавшие дорожку, начал покрываться льдом. Как и деревья вокруг. Зеленые глаза вновь засветились серебром и… блеснуло несколько убийственных молний заклинаний.
И где-то на грани слышимости кто-то простонал знакомым голосом: «Ой, дура-а-а!».
Меня как ветром сдуло. В карету.