Чужой среди чужих
Шрифт:
– Да господи! Вы хоть завтракайте, хоть обедайте – мне-то что! – воскликнула девушка.
– Тогда я вас попрошу, – делаясь серьезным, сказал Гуров, – если подъедет следственная бригада – сообщите им, что мы с коллегой находимся напротив в ресторане.
Они вышли из гостиницы. Крячко выглядел грустным, и не только потому, что у него болели намятые ребра.
– Ты заметил, Лева? – спросил он у Гурова. – У девушек мы вызываем все меньше интереса. И нас все чаще просят соблюдать правила. Когда я был красив и молод, меня очень редко об этом просили.
– Ты не преувеличиваешь? –
– Насчет правил или насчет моей красоты? – поинтересовался Крячко.
– Правил, конечно, – усмехнулся Гуров. – Все равно в мужской красоте я не разбираюсь. А вот правила в наше время соблюдались куда строже, чем сейчас. Так что тут ты явно загнул. Просто тогда ты легче переносил неудачи.
– Это верно, – вздохнул Крячко. – И по морде получать было не в пример легче.
Они пересекли площадь и вошли в ресторан. Гуров без колебаний выбрал тот же самый столик. Он был свободен и сейчас, хотя в ресторане было не так уж мало народу. Видимо, окрестные жители привыкли завтракать как раз в это время.
Пока официант ходил выполнять их заказ, Гуров вдруг вспомнил про странное происшествие накануне.
– Представляешь, на этом самом месте я попал вчера под пристальное наблюдение! – сообщил он Крячко. – Мужчина и женщина. Уверен, что я видел их впервые в жизни. Но они пялились на меня так, словно встретили пришельца из потустороннего мира. Хотя старались не показывать этого. У меня даже мелькнула мысль, не связаны ли они каким-нибудь образом с Базилевичем. Но потом я отмел эту мысль, как абсурдную. Тем более что буквально через несколько минут он вывалился на меня свеженький и жизнерадостный, как младенец.
– Не вижу в этом ничего странного, – проворчал Крячко, – недоразумения случаются сплошь и рядом. Тем более, как правильно сказала эта девушка, рядом граница. Какого только народу тут, наверное, не бывает. Тебя могли принять за кого угодно, хоть за короля острова Борнео. Меня же вот приняли черт знает за кого! И кто – родимый племянник!
– Может, он все-таки не такой и родимый? – задумчиво произнес Гуров. – В том смысле, что у человека свои дела, а ты тут навязываешься со своим родством…
– Понимаешь, я ведь ничего особенного не сказал, – объяснил Крячко. – Назвал фамилию. Свою сначала, а потом Санька. Родственник, говорю, из Москвы. А баба его отвечает – нету, говорит, у нас в Москве родственников! Вот ты бы отказался от родственников в Москве?
– Я думаю, в Москве у твоего Санька дел нет, – сказал Гуров. – А вот тут он определенно чем-то занят. И это занятие требует ночной темноты и отлучек из дома. Сужу об этом по твоему рассказу. Ведь как только женщина узнала, что ее мужа разыскивают, она сразу же побежала предупредить его об этом.
– Побежала, – согласился Крячко. – Ну а дальше-то что? У меня голова плохо соображает.
– А муж ей, видимо, сказал, что разберется с нежданным родственником по-своему. И послал тебе навстречу ребят. Они проверили, кто ты такой на самом деле…
– Но они же по документам должны были понять, что я действительно Стас Крячко, родственник Саньки Державина!
– У тебя действительно голова плоховато работает, – сочувственно заметил Гуров. – Ты забыл, что за документы у тебя были в кармане? Да они как увидели твои корочки… Полагаю, твой родственник занимается чем-то противозаконным. И в тебе он видит не дядю и не племянника, а только старшего оперуполномоченного по особо важным делам.
Принесли завтрак. Оба принялись за еду, оставив всякие разговоры. Крячко долго и мучительно о чем-то размышлял, а потом, уже допивая кофе, сказал:
– Так, короче, как ты советуешь мне теперь поступить? Взять этого гада-Санька за жабры или плюнуть на него – пускай живет?
– Ну, не знаю, – пожал плечами Гуров. – Мы сюда вообще-то за Базилем приехали. Допустим, твой Санек занимается контрабандой. С какого прибабаха мы вдруг с тобой станем в этом разбираться? Тут свое УВД имеется. А также пограничники и прочие службы контроля. Нет, это абсолютно не наше дело. Единственное, что тебе, может быть, стоит сделать, это сходить к своему гостеприимному родственнику и смазать ему по физиономии. Или хотя бы пугнуть хорошенько. Готов сопровождать тебя в этом опасном деле… Впрочем, не знаю – все-таки материя интимная, родственная… Решай сам!
– Легко сказать, решай сам! – Крячко покрутил головой. – Решай сам! А если эта задача не имеет решения? Я так надеялся на твой совет… Ты же обещал обмозговать!
– Вот я и обмозговал, – заметил Гуров, поднимаясь. – Пойдем! Будем заниматься тем, за чем приехали…
Завтракая, Гуров внимательно рассматривал зал и людей, в нем находящихся. Ему было любопытно увидеть ту самую парочку, что обратила вчера на него столь пристальное внимание. Однако ни женщины, похожей на преподавательницу, ни костлявого мужчины на этот раз в ресторане не оказалось.
Тем не менее у выхода на крыльце случилось еще одно странное происшествие, не имевшее, впрочем, ничего общего со вчерашним, но оставившее неприятный осадок не только в душе Гурова.
Это снова была парочка. Но на этот раз мужчина и женщина выглядели по-другому. Они были моложе, и одежда на них была дорогой и сидела ладно – чувствовалось, что эти двое привыкли к полусветской жизни. Мужчина, русоволосый, со стальными глазами, высокий и широкоплечий, был в приталенном плаще нараспашку, из-под которого выглядывал модный темно-серый костюм. На женщине, платиновой блондинке с нежным овалом лица и синими бархатистыми глазами, было белое короткое платье и белая же курточка, отороченная пушистым мехом. В ее внешности было что-то ангельское, однако ее спутник, высокий и самоуверенный, вел себя с ней совсем не по-ангельски. Он грубо тянул ее за руку и, злобно кривя узкий рот, что-то выговаривал тихим, угрожающим голосом.
– Пусти же! – с отчаянием в голосе возражала ему женщина. – Я не хочу!.. Пусти!
Гуров и Крячко невольно остановились. Это был чисто условный рефлекс, и здесь даже не профессия имела первостепенное значение. Просто, как мужчины, они не могли спокойно смотреть на безобразное обращение с женщиной.
– Послушай, молодой человек! – довольно сердито начал Крячко. – Веди себя повежливее! Мне не нравится, когда женщинам причиняют боль, понятно? И никому не нравится. Так что прибери руки, если не хочешь неприятностей.