Чужой среди чужих
Шрифт:
Вся группа через неприметную дверь проникла на лестничную клетку и стала подниматься по ступеням. Но едва они оказались на площадке второго этажа, как неожиданно прямо на них выскочили два человека в черной форме с буквой «А» на рукаве. В руках у них были литые резиновые дубинки. Первый тут же размахнулся и что есть силы врезал дубинкой между глаз доктору. Тот вскрикнул и, закрыв лицо руками, повалился прямо под ноги охраннику. Тот кинулся на Гурова, но полковник поймал руку противника, сжал ее мертвой хваткой и бросил его через плечо, а заодно и через лестничные перила.
Теперь путь расчистился, но тут из коридора вылетел еще один охранник – на этот раз вооруженный помповым ружьем. Однако прежде чем он успел прицелиться, снизу прогремел выстрел. Перепуганный Вадик выстрелил, не раздумывая. Охранник споткнулся, выронил оружие и, схватившись за живот, стал медленно сползать по стене на пол. Он смотрел по сторонам расширенными от ужаса и боли глазами.
Гуров подхватил оброненное охранником помповое ружье и скомандовал:
– Вперед! Не задерживаться!
Распоряжение было своевременным. Внизу услышали выстрелы и приняли меры. Видимо, Алешин передумал взрывать здание. Действительно, в случае бегства пленников эта акция теряла смысл. Теперь их требовалось прежде всего поймать. Нужно было немедленно уходить.
– Бери на себя иностранцев! – распорядился Гуров, наклоняясь над нокаутированным доктором. – Ты с ними сроднился вроде. А я потащу доктора. Ему самому требуется врач, но в отсутствие оного придется довольствоваться транспортировкой. Лейтенант прикрывает тылы.
– Разрешите в случае чего применять оружие, товарищ полковник? – спросил Вадик.
– Да ты, по-моему, и без разрешения прекрасно обходишься, – заметил Гуров. – Но, в общем, в случае чего, разрешаю. Вперед!
Сжимая в одной руке ружье, а другой придерживая повисшего на его плече врача, Гуров бросился в коридор. Здесь интерьер выглядел иначе, нежели на первом этаже. Отделанные панелями из дорогого дерева стены, картины в изящных рамах, серебристые светильники, а главное, на окнах здесь не было решеток.
Полковник Крячко распахнул первое окно и выглянул наружу.
– Лева! – деловито сказал он. – Там внизу машина. Такой маленький грузовичок. Наверное, они на нем подвезли те самые баллоны. Можно попробовать на нем прорваться.
– Ну что ж, прощенья попросим после победы! – заключил Гуров и махнул ружьем. – Пошел вперед и лови внизу иностранцев.
Крячко мигом перемахнул через подоконник и благополучно приземлился внизу. Гуров сделал зверское лицо и направил ружье на Перадо.
– Гоу-гоу, сеньор! – приказал он на доступном ему жаргоне.
Перадо, однако, его понял. Может быть, тому способствовала стрельба, которую открыл Вадик на лестничной площадке. Он палил вниз, как в боевике, не жалея патронов. В ответ тоже раздавались выстрелы.
Перадо перелез через подоконник и прыгнул. Его соотечественник сделал то же самое, но приземлился неудачно, сломал ногу. Гуров этого не видел, пытаясь привести в чувство доктора. Наконец тот глубоко задышал и открыл глаза. Кожа на
– Как хотите, доктор, но вы должны прыгать! – сказал Гуров. – Не самый подходящий момент для физических упражнений, но выбора нет.
Врач молча кивнул. Ему было очень плохо, но он даже не пытался спорить. Гуров помог ему взобраться на окно. Дальше доктор просто выпал из здания и снова потерял сознание.
– Вадик! Бросай все и беги сюда! – крикнул Гуров. – Уходим!
Они по очереди выпрыгнули из окна. Внизу Крячко держал под прицелом водителя грузовичка и беспокойно посматривал по сторонам.
– Лева! Надо скорее уносить ноги, пока нам не перекрыли кислород! – сказал он. – Этих побросать в кузов…
На втором этаже на мгновение возникла чья-то голова, и человек крикнул:
– Они уходят на грузовике! Сообщите хозяину!..
Вадик выстрелил в направлении головы, и она тут же скрылась.
– Ну, быстрее! – теребил его Крячко.
Гуров задумчиво посмотрел по сторонам на ухоженный сад и на прочный высокий забор вокруг.
– Отставить! – сказал он. – Всем замаскироваться за кустами, чтобы никто не мог увидеть вас из дома. Шевелитесь! И ждите меня!
Он уселся за руль грузовичка, завел мотор. Прежде чем кто-то смог его остановить, он уже ехал вдоль стены здания, наращивая скорость. Когда грузовичок вывернул из-за угла, Гуров понял, что вычислил все правильно – его уже поджидали.
Через ворота им все равно бы не удалось проскочить. Это была бы верная гибель. Полковник убедился в этом воочию, когда, направив машину прямо на ворота, успел нырнуть в сторону и выскочить вправо через неприкрытую дверцу.
Он упал на холодную землю, сильно ударился и покатился вбок, врезавшись в мокрые кусты. В то же самое время наперерез грузовичку выбежал охранник и метнул в кузов, прикрытый наполовину брезентом, какой-то предмет. Раздался громкий хлопок, и в кузове вспыхнуло ослепительно-яркое пламя. Неуправляемый грузовик помчался вперед, заметался и врезался в стену возле ворот. Раздался взрыв. Вспыхнул бензин. Неистовое пламя распугало находящихся возле ворот охранников. Они сыпанули в разные стороны.
Гуров приподнялся на локте. Пламя с угрожающим гудением поднималось выше кромки забора. Но даже сквозь это гудение до слуха Гурова со стороны далекого шоссе донеслось завывание сирен, показавшееся ему сейчас слаще любой самой прекрасной музыки…
Когда к вечеру следующего дня Гурова и Крячко вызвали в кабинет к генералу, они чувствовали себя не в своей тарелке. Несмотря на опасности и травмы, которые выпали на их долю, операция в поселке Алешино завершилась без них и даже как бы вопреки всем их стараниям. Ни Гуров, ни Крячко не были даже поставлены в известность, чем она, собственно, завершилась. Их, измученных и грязных, долго допрашивал следователь ФСБ, но сам при этом никаких сведений не сообщил. Гуров был немало этим оскорблен, но все же счел нужным сказать следователю о возможном существовании подписанного Перадо и Алешиным договора.