Чужой выбор
Шрифт:
— Мой господин опасается за вашу жизнь. Магическое равновесие нарушено, по всей видимости силы, с которыми связан ваш брат, могут получить большую свободу, чем прежде. Чем дальше вы будете от центра событий, тем лучше. Я готов помочь вам со всеми трудностями, защитить в случае необходимости и проводить в безопасное место.
— Приятно слышать, но нет. Я не воспользуюсь вашим предложением, — она встала. — Если на этом все, то мне нужно идти, слишком долгое отсутствие сразу же заметят.
— Подождите, — Малкон шагнул вперед и преградил Мейрам выход из комнаты. — Быть
— Это я выразилась не слишком ясно, — ее глаза вспыхнули гневом. — Вы предлагаете мне покинуть город, в котором живут сотни, тысячи ничего не подозревающих человек. Их вы тоже проводите в безопасное место, или их жизни хуже моей?
— У меня нет ни приказа, ни возможности поступить так, — слегка растерялся северянин.
— Однако возможность повлиять на события или даже предотвратить беду есть у меня. Поэтому я остаюсь. В конце концов, вы не имеете права мешать мне. Но передайте своему господину мою благодарность: предупреждение услышано. А теперь разрешите пройти.
Воин сделал шаг в сторону, но в последний момент перехватил руку Мейрам.
— Мешать не могу, это верно, но и покидать в одиночестве не стану. Пожалуй, я задержусь в этом милом городе на несколько недель. Если ваше решение изменится, то передайте весть Махрану, — он разжал пальцы, отпуская тонкое запястье.
— Что за глупость? Какой смысл оставаться в городе?
— Считайте это проявлением любопытства, что хочу увидеть все своими глазами. А заодно и пригляжу за вами.
— Как знаете, — пожала плечами девушка. — Тут я не могу что-либо посоветовать. Прощайте.
— До свидания, миледи.
Дверь за ней закрылась, и Малкон остался наедине со своими мыслями. Разумеется, он не рассчитывал на быстрое согласие, но и к столь решительному отпору оказался не готов. Мейрам проявила силу воли и крепость характера, которые сложно было заподозрить в хрупкой очаровательной девушке. “Что ж, тем лучше, — мрачно решил про себя воин, — будет что рассказать после возвращения. Если вернусь.”
***
— Мой господин, вот сведения, которые вы просили, — Сиф Йонна, глава тайной службы Золотой Империи, положил на стол перед Сабиром сложенный вчетверо и запечатанный сургучом лист бумаги.
— Все вон, — коротко приказал император, изящным жестом отодвигая подальше перо и чернила, — а ты устраивайся удобнее, поговорим.
Сиф покорно замер в кресле, наблюдая, как бесшумными тенями скользнули за двери слуги и двое секретарей. Сабир тем временем поднял конверт и в задумчивости взвесил его на ладони.
— Такой легкий, а ведь в нем столько боли и горя, что мало кто справится с подобной ношей, — заметил сиятельный. — Полный список имен?
— Абсолютно, — кивнул глава тайной службы. — Я перечислил всех: от зачинщиков до посыльных. Разумеется степень вины у них разная, но я посчитал, что вам стоит знать.
Сломав печать, император погрузился в чтение. На лице его постепенно наползла кривая улыбка.
— Вот даже как, — протянул он, аккуратно раскладывая лист перед собой на ровной поверхности стола.
— Мне жаль, — Сиф Йонна точно отмерил почтение и сочувствие. Идеальный баланс, чтобы выразить всю сложную гамму эмоций.
— Подозревать и знать наверняка — совсем не одно и то же, правда? И верить на слово кучке напыщенных аристократов было бы наивно, но обвинить более половины моего собственного совета — это слишком. Ты уверен, что твои люди не ошиблись?
— Я лично отбирал каждого человека для этой работы, — мужчина встал, подчеркивая важность своих слов. — У меня есть показания свидетелей, перехваченные письма, разговоры, подслушанные и записанные самыми преданными вашими слугами.
— Леонард Борре, Умар бен Дилиш, Сохраб Арах вар Навид, — император прочертил пальцем линию под первыми тремя именами. — Тут я даже не удивлен, они играли слишком грубо, прямые и честные настолько, что не давали себе труда скрывать враждебность. Наверное, им виделась в этом определенная храбрость. Как думаешь, Сиф?
— Сложно предположить, но могу узнать наверняка. Если вам нужны точные ответы и на целостности и жизнеспособности этих людей вы не настаиваете, то через несколько часов я предоставлю требуемые сведения, — лицо Сифа стало пугающим: абсолютно холодные, неподвижные глаза, чуть заметная улыбка и что-то хищное, даже звериное проступило в обычно невыразительных чертах.
Сабир только усмехнулся. Почему-то многие считали главу тайной службы удачно устроившимся аристократишкой, пригревшем место подле трона и добившегося нынешнего положения лестью и интригами. Император точно знал, что за фасадом сдержанного, спокойного, невзрачного человека, скрывается жадный до чужой боли и крови монстр.
Что удивительно, Сифа таким сделала жизнь, а вовсе не магия. Остро отточенный ум, врожденная жестокость и умение примерять на себя маски превращали его в коварного противника. Сиф легко сходился с людьми, был ненавязчив, умел не только слушать и смотреть, но и оказаться в нужном месте в нужное время. Мало кто был способен распознать его истинную суть, а когда узнавали, обычно становилось слишком поздно.
А еще глава тайной службы получал удовольствие от своей работы. И не гнушался лично вести допросы в глубоких и тщательно спрятанных помещениях под императорским дворцом. Сабиру был больше интересен результат, Сифа воодушевлял процесс.
Держать такого человека около трона было опасно, хотя и необходимо, поэтому император потрудился собрать достаточно сведений о маленьких слабостях главы тайной службы. Между мужчинами произошел очень откровенный разговор, и Сиф, оценив умение сиятельного находить убедительные аргументы, клятвенно подтвердил свою безоговорочную верность трону. Разумеется, после этого ни у кого не возникало вопросов, куда пропадали рабы и рабыни весьма юного возраста, которых несколько раз в месяц доставляли в дом господина Йонны. И почему изуродованные тела, лишенные лиц, нет-нет, да и находили в самых безлюдных окрестностях Дармсуда.