Чужой. Чужие. Чужой-3
Шрифт:
Даллас еще немного снизился. Ламберт следила за датчиками. Ниже опускаться было уже опасно. При той скорости, с которой они летели, малейшая неожиданность могла привести к критической потере контроля.
Кейн всматривался в контурные линии, которые вычерчивал корабельный сканер.
— Так, теперь ясно. Это остывшая планета. В основном базальт, местами риолит, кое-где застывшая лава. Никаких следов тектонической деятельности.
— Ты абсолютно в этом уверен? — спросил Даллас.
— Планетка слишком стара, чтобы это было иначе, — в голосе
— Хорошо, хорошо. Извини меня. Просто я хотел убедиться. Со времени учебы мне не приходилось совершать посадку без карт и бакенов. Я немного нервничаю.
— Как и все мы, — немедленно откликнулась Ламберт.
— Тогда будем садиться.
Никто не возражал.
— Я буду снижаться по спирали и, насколько позволит ветер, постараюсь сесть поближе к цели. Следи за бакеном, Ламберт. Мне бы не хотелось сесть прямо на крышу попавшего в беду корабля. Предупреди меня, если мы приблизимся на опасное расстояние.
Были сделаны необходимые уточнения, и «Ностромо» начал снижаться, борясь с беснующимся ветром.
— Высота пятнадцать километров, — вела отсчет Рипли, — двенадцать, десять, восемь…
Скорость полета снижалась.
— Пять… три… два. Один километр. Уменьшить скорость. Включить двигатели мягкой посадки.
— Есть включение! — Кейн напряженно работал за своим терминалом. — Теперь посадку обеспечивает компьютер.
Специальный сигнал оповестил экипаж, что с этой минуты Мать взяла на себя функции пилота, управляя посадкой с точностью, не доступной обычному человеку.
— Заглушить двигатели!
Даллас, проверив еще раз показания приборов, выключил несколько тумблеров.
— Двигатели отключены.
Астронавты не сводили глаз с экранов.
— Осталось девятьсот метров, восемьсот, семьсот, шестьсот…
Рипли продолжала отсчет метров в сотнях, затем перешла на десятки. В пяти метрах над поверхностью корабль замер, словно колеблясь.
— Выпустить посадочные опоры!
Кейн моментально отреагировал на команду. Несколько толстых металлических ног выдвинулись из брюха корабля, сделав его похожим на гигантского жука.
— Четыре метра… Уфф!
Рипли остановилась. «Ностромо» остановился тоже, едва его опоры коснулись бесплодной каменистой поверхности планеты. Мощные амортизаторы смягчили посадку.
— Мы сели…
Внезапно раздался щелчок. Вероятно, где-то произошло короткое замыкание. Корабль содрогнулся. Его металлический корпус завибрировал, издавая звук, похожий на стон. Свет в командном отсеке погас. Датчики предупреждали об опасности, масштабы аварии росли, как снежный ком.
Когда удар сотряс инженерный отсек, Паркер и Бретт готовились открыть по очередной банке пива. Сквозь стеклянные стены своей кабины они увидели, как в машинном отделении взорвались трубы, проложенные под потолком. У них в кабине загорелись и взорвались три панели. Свет погас. Паркер пытался нащупать включатель
В командном отсеке царило смятение. Когда возгласы и вопросы немного поутихли, Ламберт высказала здравую мысль:
— Запасной генератор, наверное, поврежден.
Она сделала шаг и больно ударилась коленом о консоль. Кейн придвинулся к стене и ощупью добрался до приборной доски. Его пальцы в темноте нащупывали знакомые кнопки. Наконец он нашел выключатель индивидуального аварийного освещения и нажал его. При тусклом свете маленькой лампочки Даллас и Ламберт смогли сделать то же самое. При таком освещении уже можно было работать.
— Что случилось? Почему не работает запасной генератор? В чем причина аварии?
Рипли вызвала по селектору инженерный отсек.
— Паркер, что случилось? Каково состояние механизмов?
— Гнусное, — в голосе Паркера слышалась тревога. — Проклятая пыль набилась в двигатели. Мы не смогли вовремя от нее избавиться. Произошло возгорание.
— И значительное, — добавил Бретт.
Возникла пауза, во время которой было слышно лишь шипение огнетушителей в инженерном отсеке.
— Воздухозаборники засорены, — наконец раздался голос Бретта. — У нас невыносимо жарко. Боюсь, сгорел целый отсек.
Даллас посмотрел на Рипли.
— Эти двое слишком заняты. Постарайтесь сами что-нибудь выяснить. Я надеюсь, черт побери, что пострадало только машинное отделение, но все может быть гораздо хуже. Цела ли обшивка? А если нет, то насколько серьезны повреждения?
Рипли проверила показания аварийных индикаторов герметичности, после чего ответила уверенно:
— Повреждений корпуса нет. Давление постоянно во всех отсеках.
Эш работал за собственным терминалом, который, как и все остальные, был снабжен автономным источником питания на случай аварии в энергосети.
— Я тоже считаю, что герметичность не нарушена. Никаких признаков загрязнения нашего воздуха наружной атмосферой.
— Это лучшие новости за последнюю минуту. Кейн, попробуй включить экраны наружного обзора.
Кейн поспешил выполнить распоряжение капитана. Экраны на мгновение замерцали, затем вновь погасли.
— Ничего. Снаружи мы так же слепы, как и внутри. Не запустив генератор, мы ничего не сможем увидеть. Батарей для этого недостаточно.
Акустическим сенсорам требовалось меньше энергии. Они смогли донести до людей голос дикой планеты. В отсеке хорошо было слышно, как снаружи завывал ветер.
— Лучше бы мы приземлились днем, — поежилась Ламберт. — Тогда мы бы смогли все увидеть своими глазами.
— В чем дело, Ламберт? — поддразнил ее Кейн. — Боишься темноты?
Она не отреагировала на шутку.
— Знакомой темноты я не боюсь. Меня пугает темнота, которая мне не знакома. Особенно, если из этой темноты доносится сигнал тревоги.
Нельзя сказать, чтобы ее слова придали бодрости экипажу. В каюте повисло молчание.
Все невольно вздохнули с облегчением, когда Рипли произнесла: