ЧВШ – Частная Военная Школа. Первый курс.
Шрифт:
– Ногой ему врезали, – авторитетно сказал Мишин. – Я видел. Вон тот вон врезал. Знатно приложил.
Виктор Робертович внимательно проследил за тем, куда показал Мишин.
– Они разберутся, – сказал он. – Меру нужно знать. Потому что у нас всегда воздаётся той же мерой. Только с довеском. Запомните это.
– Как у евреев? – насмешливым тоном спросил кто-то.
Робот с интересом поискал взглядом спросившего. Это был Старцев из моего звена. Румянец никуда не делся с его щек, а глаза смотрели с непонятным вызовом.
– Нет, – сказал Виктор Робертович. – Не как у евреев. У них без довеска… И мы себя не оправдываем.
Всего в Школе получалось 13 пятёрок. Четыре наших, первокурсных и по три на каждом следующем курсе. Полный комплект в 20 человек был только у нас. На четвёртом – 16 человек, на третьем и втором по 17. Мы посчитали их ещё на том первом построении. Очевидно, и нас должно было стать меньше. Меня это не особенно волновало, поскольку я всё ещё подумывал о побеге и потому что у нас уже наметились аутсайдеры, причём те, на кого я бы лично и не подумал до начала учёбы.
Впрочем, нужно вернуться к Забегам. Команды выходили как заведённые, перерывы были совсем небольшими. После второго курса снова четверокурсники, одна из команд уже сыгравших, и одна, которая ещё не выходила. Всего, как нам пояснил Виктор Робертович, который наконец начал пояснять – у каждой команды будет по два выхода, чтобы сыграть с каждой пятёркой своего курса. Некоторые встречи оказывались не такими скоротечными. В одном Забеге у третьекурсников флаги несколько раз буквально в последний момент удавалось возвращать на базу.
Стало понятно, почему Виктор Робертович ничего не объяснял заранее. Мы бы запутались и ничего не поняли, тут проще было показать, а дальше давать пояснения уже по различным деталям. Например, по поводу таймера, отсчитывающего время Забега. Более быстрая победа котировалась выше. Мне это первое время было непонятно, ведь если выиграли в упорной тяжкой борьбе, то такая победа, наоборот, должна больше цениться. Но в Школе больше ценилась эффективность, а не драматизм. Таймер помогал разрешать спорные ситуации, например, когда все три команды курса побеждали по одному разу. Так получилось у четвёртого курса в этих Забегах. "Чайки" выиграли следующий свой Забег, но по времени оказались последними. Проигравшими в итоге и потерявшими очки.
Виктор Робертович пояснил и по поводу очков. Во-первых, существовал призовой фонд. И немаленький. Победившая на своём курсе пятёрка получала из него 5000 очков. А для четвёртого курса ставка была целых 10000 за победу. Во-вторых, команды перед Забегами обязаны были ставить и собственные очки. Размер ставки определяла последняя на своём курсе по рейтингу пятёрка, но никак не меньше 5000. Проигравшие отдавали эти очки победителю, а за промежуточное место ничего не отнимали, но и ничего не давали. Такие числа ещё неделю назад показались бы мне фантастическими, как можно, по сути, пацанам давать такие деньги? Но я своими глазами видел эту кучу банкнот перед носом, так что вполне поверил. Константин Михайлович производил впечатление богатого человека, но чтоб настолько? Так деньгами сорить?
Проигравшую на своём курсе пятёрку под конец поджидало ещё одно испытание – Забег против победившей команды предыдущего курса. Причём они были обязаны поставить 10000, а те не ставили ничего. Жёстко кажется, да? Но не совсем как оказалось в итоге.
"Чайкам" выпало встретиться с боевыми "Енотами", буквально размолотившими пятёрки своего курса. Но вот уже при встрече с "Чайками" им не поздоровилось. Разница в классе чувствовалась. Да и в возрасте, очевидно, хотя в глаза это поначалу не сильно бросалось. "Еноты" дрались отчаянно и задумка у них получилась интересная, но ничего не вышло. Так же, как и у "Касаток" со второго курса с "Мангустами" третьего курса. Что меня тогда ещё поразило – во время всех предыдущих Забегов никто ни за кого не болел, по крайней мере, явно. Всё проходило в тишине, которую нарушал только включавшийся метроном, команды из динамика и редкие выкрики участников. Курсанты, возвращавшиеся на мостики после своего Забега, наблюдали за происходящим внизу, лишь негромко переговариваясь между собой. Никаких поощрительных слов, никакого хлопанья победителям. Но вот на двух межкурсовых Забегах вся эта деловитая и, надо признать, несколько гнетущая тишина закончилась. За своих болели громко – подбадривали, свистели, а второй курс даже скандировал перед началом выступления своих не очень разборчивую кричалку. До этого старшекурсники в какой-то момент показались мне похожими на зомби – ну кто в нормальном уме добровольно пойдёт вот так вот отчаянно рубиться, не жалея себя? Я уже даже начал подумывать про управляющие чипы у них в головах. И, соответственно, снова начал прикидывать план побега, чтобы не стать таким же зомбаком. Но теперь неожиданно оказалось, что всем всё нравится. Действительно – идут и рубятся в охотку. Этого я тоже не понимал, но, по крайней мере, хотя бы всё уже не так зловеще выглядело.
Впрочем, некоторые из моих однокурсников, похоже, с удовольствием следили за схватками и сами были не против тоже стать участниками.
А вот я насчёт своего участия сильно сомневался. Я всегда раньше дрался только по необходимости. А степень необходимости – это такая, знаете, довольно гибкая штуковина. Когда коленочки трясутся, очень хорошо понимаешь, насколько она гибкая. А просто так ходить в подобные жёсткие стыки? Не очень это было по мне. Впрочем, Виктор Робертович сказал, что мы начнём участвовать только с Нового года, так что пока об этом можно было особенно не беспокоиться. Мало ли что за это время произойдёт? – думал я. Может, к тому времени уже далеко отсюда буду?
Решительность
За ужином на каждом столике был торт. И у нас и у старших курсов. Виктор Робертович сказал, что это от Чиркова, что он таким образом поздравляет всех с началом Бегового сезона. Не очень мы тогда про сезон поняли, но на самоподготовке всё разрешилось. Виктор Робертович принёс ноутбук и показал нам, как это выглядит для сторонних зрителей. Я имею в виду Забеги.
Оказалось, что всё совсем не просто так. Что существует закрытый ресурс, на котором ведётся стрим. Ресурс был на английском, но мы узнали названия команд, сведённые в таблицу по цветам курсов, в которой были отмечены сегодняшние результаты.
– А зачем это? – неуверенно спросил кто-то.
– Ну как же, – спокойно ответил Виктор Робертович. – Тотализатор держим. Люди деньги ставят. Всё финансирование Школы через него происходит.
Мы озадаченно молчали, а затем народ взорвался и обидчиво загалдел. В целом все соглашались, что придумано умно, конечно, но что мы – какие-то гладиаторы сраные?! Я и сам в таком же духе высказывался.
Виктор Робертович немного переждал этот шквал, а затем запустил запись стрима и мы сами быстро заткнулись. На экране всё выглядело как-то вообще по-другому и, честно говоря, смотрелось очень круто. Съёмка велась и с верхних камер, и в отдельных окнах со шлемов участников. Эти окна можно было увеличивать и полноценно наблюдать от первого лица. Действие оживляла динамичная музыка, поверх которой развязно балаболил англоязычный комментатор. В записи не было звука из ангара. То есть все крики и объявления через динамик отсутствовали, их заменяла музыка и комментатор. В перерывах между матчами шла нарезка из повторов, чередующих общие планы и виды от первого лица. Чувствовалось, что к трансляции прикладывает руку очень грамотная команда. Но мы всё ещё не понимали.
– Никто не знает, откуда ведётся трансляция, – наконец объяснил нам Виктор Робертович. – Мы полностью анонимны. Потому и лица скрываем, их вам светить совершенно ни к чему для будущей работы.
– И что? – поинтересовался я. – Это действительно популярно?
– В узких кругах очень, – подтвердил Робот. – Богатых кругах. Даже не буду вам называть размер минимальной ставки. У нас своя клиентура. Ничего подобного же не существует. Вернее, пытаются делать похожее, мне показывали, но там уровень подготовки совершенно другой. Бегают как стадо ослов… Видели, как четвёртый курс двигается?