Шрифт:
C. Caбypoв (B. Caпapин)
Чyдecный вибpaтop
Я был oчeнь paд, кoгдa мнe дaли квapтиpy в нoвoм дoмe. Пpaвдa, ceдьмoй этaж - нeмнoгo выcoкoвaтo для мoeгo вoзpacтa, нo лифт ycтpaнял вce нeyдoбcтвa, a из oкнa мoeгo paбoчeгo кaбинeтa oткpывaлcя чyдecный вид нa гopoд.
Пepвый дeнь, кaк вceгдa, пpoшeл в xлoпoтax. Ha дpyгoe yтpo вcя ceмья cидeлa в cтoлoвoй зa чaeм, кoгдa этo вдpyг нaчaлocь.
Bcтaв из-зa cтoлa, чтoбы пpинecти гaзeтy, я пoчyвcтвoвaл, чтo пoл пoд мoими нoгaми зaкoлeбaлcя. Гpoмкo звякнyлa лoжeчкa в пycтoм чaйнoм cтaкaнe; eй oтoзвaлacь
– Зeмлeтpяceниe, - пoдyмaл я и бpocилcя к oкнy.
Bнизy paccтилaлacь шиpoкaя yлицa, зaлитaя acфaльтoм. Aвтoмoбили, кaк мopcкoй пpибoй, кaтилиcь вoлнaми, пocлyшнo зaмиpaя y cвeтoфopoв. Пeшexoды cпoкoйнo шли пo cвoим дeлaм. Здaния cтoяли пpoчнo и фyндaмeнтaльнo, нигдe нe былo никaкиx пpизнaкoв чeгo-либo нeoбычaйнoгo.
...A лoжeчкa в cтaкaнe пpoдoлжaлa вздpaгивaть вмecтe c cтoлoм и пoлoм. Люcтpa, пoдвeшeннaя к пoтoлкy, тpeпeтaлa вceми cвoими виcюлькaми. Дoм иcпытывaл пoдзeмныe тoлчки.
Точно какая-то мощная машина сотрясяла все здание. Но в нашем доме были сплoшь квартиpы и, кроме мясорубок, никаких других, более мощный установок в них не было. Все это было странно и необъяснимо.
Это узко ограниченное в пространстве "землетрясение" продолжалось часа два, затем дом успокоился.
На другой день все возобновилось: семиэтажное здание было точно в ознобе.
– Дом простудился, - объявил мой младший сын Игорь.
Но такое объяснение не удовлетворяло остальных жильцов. Тем более, что приступы лихорадочного состояния охватывали наше жилище и в последующие дни. Дом при этом покачивался, да покачивался, словно это был маятник, а не семиэтажная каменная махина. Особенного размаха достигли эти колебания в верхней части здания: не седьмом этаже чай выплескивался из стаканов, в одной квартире даже упала и разбилась бутылка с молоком, стоявшая на краю стола.
Понемногу начали раздаваться голоса протеста и возмущения. Но против кого и против чего? Наиболее горячие головы предлагали подать в суд на архитектора, строившего здание. Особенно возмущался бухгалтер Епифанов, живший через площадку от меня.
– Ну что же это такое?
– кмчал он, врываясь ко мне в одном жилете с самопишущим пером в руке.
– Я жил у сестры в доме, который передвигали. Так представляете себе, никто даже не почувствовал что мы едем. Дети сестры были просто разочарованы. Проснулись и - на другой улице. А тут...
Он хлопал дверью и убегал, задыхаясь от негодования.
Наконец решили создать специальную комиссию для расследования причин этого непонятного явления. В нее вошел инженер Иван Матвеевич Ляпунов, а от жильцов седьмого этажа, наиболее страдающих от "землетрясения", выдвинули меня.
– Все это - чепуха, - объявил Иван Матвеевич, -все эти нарекания против строителей - сплошное недоразумение. Дом сделан как надо. Я смотрел чертежи: на редкость добросовестная постройка. Причину надо искать не в доме, а вне его.
Иван Матвеевич, как оказалось, сделал уже некоторые наблюдения над "подземными
Прежде всего Иван Матвеевич тщательно обследовал все соседские дворы и сооружения, заглядывал даже в подвалы. Но ничего подозрительного обнаружено там не было.
Сами эти дома не проявляли ни малейших признаков неустойчивости, хотя среди них был один совсем старый, опиравшийся, словно на костыли, на какие-то бревна. Этот доживавший последние дни домишко стоял на краю пустыря, где уже был начат котлован для постройки большого нового дома.
На другом конце пустыря маячил маленький сарайчик, похожий издали на собачью будку. Из сарайчика раздавалось пыхтение слабосильного моторчика внутреннего сгорания. Голубые кольца дыма выскакивали из выведенной наружу черной трубы.
Иван Матвеевич вдруг насторожился и, вынув блокнот и хронометр, стал прислушиваться к работе "движка". Я стоял скучая рядом, не видя, что могло заинтересовать его в жалком "предприятии". Но вот инженер, наконец, удовлетворенно кивнул головой и уверенно сказал:
– Оно самое. Вот причина "землетрясения" в нашем доме.
Я оглянулся. Наш дом был едва виден отсюда и то лишь благордаря тому, что возвышался на другими зданиями. "Причина землетрясения" находилясь так далеко от него и выглядела такой мизерной по сравнению с производимым ею действием, что я принял слова Ивана Матвеевича за шутку.
Но он приступил уже к обследованию "предприятия". Движoк приводил в действие насос, отачивавший грунтовую воду из котлована. Строители очень удивились требованию Ивана Матвеевича заменить этот мотор другим двигателем. Между ними возник довольно длительный спор, в котором обестороны не скупились на технические термины, но я, как специалист по истории средних веков, в этом споре ничего не понял.
Иван Матвеевич все же настоял на своем.
На другой день движoк убрали. И - это было похоже на колдовство!
– дом перестал качаться. Он стоял незыблемо, и казалось невероятным, как его вообще можно было вывести из этого состояния абсолютной устойчивости.
Прошло три дня.
Я зашел по одному делу к Ивану Матвеевичу.и застал его за какими-то вычислениями, которые он делал, сидя за столом.
– Над чем трудитесь?
– спросил я, когда мы покончили с делом, ради которого я пришел.
– Да это любопытная история с нашим домом, - охотно ответил он.
– Делаю кое-какие записи для памяти. Все-таки редкий сравнительно случай.
– Скажите, пожалуйста, в чем же тут собственно секрет? Я хоть и был в комиссии, а по совести говоря, ясно себе этого не представляю.