Чж
Шрифт:
– На что вы намекаете-то?
– нахмурилась Аска.
– Что нам и с людьми придётся воевать? Да уж фигушки.
– Евангелионы были созданы как оружие против Ангелов, - добавила Рей.
– И не более.
– Евангелионы - это сила, - возразил Такэда.
– А сила не бывает плохой или хорошей - ею лишь нужно правильно распорядиться.
– И как по-вашему ими стоит распорядиться?
– спросил я.
– Евы могут стать надёжной защитой нашей страны, нашим щитом.
– Ага, а заодно и мечом, - фыркнула Аска.
– Нет, ну я же знала, что до этого рано или поздно дойдёт... Вояки - это нездоровые личности, общество от них нужно ограждать.
– Хм, - задумался замминистра.
– А вот я предполагал, что поколение, избежавшее влияния радикального пацифизма, будет более объективно, когда речь идёт о безопасности их Родины... Второй Удар дал огромный импульс возрождения всем развитым странам - это оказалось хоть и очень болезненной, но совершенно необходимой практикой. Страшно подумать, что с нами стало бы ещё лет за двадцать такой тихой стагнации, как в конце прошлого века...
– Практикой?
– негромко спросила Рей.
– Болезненной... практикой? Погибли миллиарды людей, цивилизация едва не рухнула, а вы... вы называете Третью Мировую войну благом?
– Я называю её необходимым злом, - слегка снисходительно ответил замминистра.
– Знаете, иногда приходится совершать меньшее зло, чтобы не допустить зла ещё большего...
– Если мне предложат выбор между злом большим и малым, - отчеканила Аска.
– То я не буду выбирать вовсе. Моя мать была японкой, отец - американец, мачеха - немка, а все мои друзья - японцы. И что случись какая-нибудь очередная заваруха вы предлагаете мне выбирать между ними? Ну уж дудки - к чёрту такой выбор.
– Смелое заявление, мисс Лэнгли. Но уж простите - крайне самонадеянное. Выбор - это не то, от чего можно так просто отказаться или найти третий путь. Текущая ситуация требует, чтобы мы были готовы бороться с любыми угрозами...
– Ну так и готовьтесь, - рубанула Сорью.
– Или берите автомат, езжайте в Колумбию или что тут у вас вместо неё... и боритесь. Но только не рассказывайте нам, что война это так круто. Вы на подбитом Ангелом корабле тонули? А в лаву падали? Да вы дрались когда в последний раз? Вам бы всё такое вообще понравилось? Мне вот нет. Я не прочь надрать кому-нибудь задницу, но лучше буду жить в мире.
– Ваша позиция, мисс Лэнгли, понятна. А что касательно вас, Аянами? Вы-то, насколько знаю, родились и выросли в Японии, это ваш дом...
– Я - человек, - тихо произнесла Рей.
– Мы все - люди. Это самое главное. И мы вне политики.
– А что скажете вы, лейтенант Икари?
– обратился ко мне замминистра.
– Вы известны как герой и воин, вы неоднократно вставали на защиту нашей страны... Вы тоже останетесь в стороне, если нашему дому будет опасность, не исходящая от Ангелов? Насколько я о вас слышал - нет.
Ну а что я?
В отличие от Рей и Аски я и правда нахожу слова... некоторые слова Такэды разумными. Да, жестокими и циничными, но разумными.
Однако... Что он от нас хочет-то? Проверяет насколько агрессивно первое послеударное поколение, чьи представители к тому же получили в свои руки оружие, по своей силе уступающее лишь ядерному? Если так, то ловить ему нечего: НЕРВ создан и действует как военизированная, но научная организация. Рей права - мы должны быть вне политики.
Нет, конечно, совсем вне её быть нельзя, учитывая влияние и значимость Конторы... Но и совсем уж глубоко в это лезть нельзя - можно и захлебнуться ненароком. К тому же, если Аска и Рей уже выразили своё неприятие, то кем я буду, если не поддержу их? Вопрос-то нешуточный...
Япония хочет, чтобы Евангелионы защищали её не только Ангелов? Понятная идея. Вот только как скоро от этой идеи ответвится другая - что Евы можно использовать и для нападения? Если у какой-нибудь страны не будет ядерного или электромагнитного оружия (что даже ещё большая редкость), то при наличии топлива Ева уничтожит всё на своём пути, и ей даже ничего толком не смогут сделать.
– Я скажу, что готов защитить свой дом и своих друзей от любой опасности, - сказал я.
– Но не готов действовать ради чьих-то политических амбиций.
– Вы солдат, Икари. Вы связаны... долгом.
Хотел сказать присягой? Вот только не присягал я Японской империи. И потому случись что - на это давить нельзя, как и на мой японский патриотизм. Сложно быть патриотом сразу двух стран, поэтому я лучше предпочту быть патриотом всего человечества... Да, верно!
– А ещё у меня есть совесть и честь. И знаете, как мы говорим в НЕРВ? Не "служу императору!" или "служу республике!" - "служу человечеству". Понимаете разницу? Она в том, что нам нельзя выделять кого-то одного, а надо защищать всё человечество. Иначе...
...иначе когда-нибудь мы дойдём до мысли, что кого-то защищать вовсе необязательно, и Ангелы могут сделать с ними всё, что угодно.
– Что ж, я услышал ваше мнение, господа пилоты, - улыбнулся Такэда.
– Думаю, как-нибудь в будущем мы ещё раз обсудим этот вопрос... В любом случае, не отметайте в силу юношеского максимализма мои мысли, обдумайте их как-нибудь на досуге. До встречи!
И ушёл. Что не могло не вызвать облегчения.
Аска проводила замминистра мрачным взглядом, раздражённо посмотрела на недоеденный бутерброд в своей руке и начала его с недовольным видом жевать.
– Умник какой нашёлся, - пробурчала рыжая.
– За войну он нас агитировал... А ещё взрослый называется.
– Он глупец, - поморщилась Рей.
– Такие как он развязывают конфликты. Но не умеют их решать.
– А, кстати, даже странно, что твой военизированный братец не поддержал этого "ястреба", - ехидно заметила Аска.
– Я вообще-то рядом стою, - напомнил я.
– Да и с чего бы мне его поддерживать?
– Но ты же согласен с ним.
– Откуда тебе знать?
– О, - ухмыльнулась Лэнгли.
– Ну, если я ошиблась, то буду вынуждена признать, что не знаю тебя, Синдзи.