Циферщик
Шрифт:
Новый знакомый с первых же секунд не понравился Виктору. Это был человек из разряда тех, кто выпил, и после этого он для всех король, а остальные лишь его слуги. Этот его говорок жителей далёких окраин, если не глухих деревушек, неприятно резал Виктору слух. Да, конечно, в детстве он тоже жил и вращался в подобном этому Коле окружении. Но это ископаемое той, давно минувшей эпохи, не вызывало ничего, кроме раздражения и злости. Да и как он выглядел? Старые, просящие каши кроссовки, потрёпанные джинсы, далеко не по погоде надетая ветровка Adidas, купленная явно не у официального дистрибьютера. Нелепая причёска с колхозной чёлкой. Каким же чудом он прожил здесь так долго,
Катя продолжала искусственно пьяным тоном зазывать этого непонятного чмошника в машину, словно старого и обожаемого друга. Этими действиями девушка лишь заставляла выпивоху чувствовать себя увереннее и наглее.
— Короче, я тебя никуда не повезу. Иди, куда шёл, — не терпящим возражений голосом отрезал Виктор. Потом повернулся к машине:
— Слышь, закрой свой рот! — рявкнул Виктор на Катю, заслонив её собой. Андрей тоже что-то прошипел на девушку, она резко ему ответила.
Виктор вспоминал все уловки и движения прошлого, когда было просто необходимо уметь общаться с прослойкой людей, подобных этому Коле. Он скрестил руки на груди и, спрятав ладони подмышками, встал, прислонившись к задней двери, стараясь вести себя как можно уверенней и наглее.
Тут открылась дверь машины с другой стороны. Из салона резко выскочил Андрей, позволив Вите заметить, как он прячет нож за пазуху. Подошёл к Коле, лёгонько толкнул того в плечо, поворачивая к себе, и сказал:
— Слышь, тебе не понятно было? Пошёл вон отсюда, никто тебя не подвезёт! На сотню, и проваливай отсюда пока цел! — Андрей бросил на снег купюру и жестом руки добавил значимости своим словам.
— Да вы чё, парни, охуели что ли совсем? Вы вообще кто по жизни? Вы вообще в курсе, с кем сейчас общаетесь? — начал на повышенных тонах, как старую, заученную скороговорку, выстреливать из своего рта Николай, специально добавив к своему говору ещё больше стереотипной, мерзкой гнусавости.
Виктор заметил, что Андрей протянул руку за пазуху, собираясь выхватить нож и совершить непоправимое. Нужно было действовать. Виктор не смог придумать ничего лучше, как выйти вперёд, оттолкнуть паренька подальше от Андрея, вытащить из кармана бумажку достоинством в пятьсот рублей и протянуть Коле со словами:
— Возьми деньги. На них уедешь хоть на другой конец города… — звук открываемой двери, со стороны Кати, заставил Виктора отступить и ударить по дверце своей машины, чтобы не дать Кате выйти. Потом он просунул руку в открытое окно и оттолкнул девушку так, что она вместе с мёртвым братом завалилась на бок. Катя громко выругалась. Виктор прикрыл окно.
— Эй, ты чё так с девушкой обращаешься? Да я за Катюху вас обоих здесь положу!
Виктор не успел вовремя среагировать на то, как Андрей кинулся вперёд на Колю, сбил его с ног, оказался на нём сверху и приложил на ходу выхваченный нож к горлу поверженного паренька:
— Сейчас я тебя порешу, мразь! Забирай деньги и вали отсюда, иначе, клянусь, я перережу твоё гнилое горло, и твой жалкий труп никто, никогда и нигде не найдёт!
Коля лежал на снегу и, лишившись других альтернатив, кроме как пучить свои глаза на страшное лицо человека, который сейчас приставил ледяное острие ножа к его горлу, смог лишь сделать что-то похожее на утвердительный кивок.
Никогда ранее этот персонаж,
— Ты понял меня?! — рявкнул Андрей, хоть он и видел, что всё уже давно решилось.
Виктор, по началу ещё желавший вмешаться, теперь понял, что Андрей не собирается убивать паренька. Он держался у своей машины, якобы следя за тем, чтобы Катя не начала истертить, вопить и брыкаться, ещё больше привлекая к ним внимание.
Андрей, не убирая нож из рук, медленно поднялся, продолжая сверлить взглядом лежащего перед ним испуганного, жалкого человека.
Николай очень плавно, стараясь не вызывать ни малейшего повода для агрессии, поднялся на колени, собрал две купюры, промокающие на снегу, непрестанно кивая головой, прошептал:
— Я всё понял, я всё понял, спасибо-спасибо, ухожу, убегаю, извините, — и прочую малозначительную чушь. В полупоклоне он, как жалкий попрошайка из позапрошлого века, корячился назад, выискивая то расстояние, которое нельзя было бы покрыть самым огромным человеческим прыжком и, наконец найдя его, Коля резко развернулся и бросился наутёк так быстро, что ни Андрей, ни Витя, даже приложив максимум усилий, не смогли бы его догнать.
— Он запомнил наши лица! Чёрт, зачем мы просто так его отпустили?
— Ну, если хочешь, разворачивай машину, поехали его искать. Но ты понимаешь, что я сделаю, чтобы он ничего, никогда, никому не рассказал?
— Он трус, он не расскажет, успокойтесь!
Сквозь непрекращающуюся пелену крупных снежинок, бесконечной прихотью природы засыпающих город, «тойота» Виктора бесцельно неслась по пустынным ночным улицам. Виктор вёл гораздо менее уверенно, чем обычно. Даже не с первого раза смог тронуться, заглохнув. И сейчас чувствовал, что управляет своей машиной, словно на автомате. Ураган бушующих в нём эмоций не давал сосредоточиться ни на чём ином, как на этой ужасающей ситуации. «Он видел нас! Он видел, как мы тащили труп! Это он сегодня или завтра никому ничего не скажет, а потом? А если, кто-то ещё нас видел?»
— К тому же, он не любит ментов. Это явно не тот человек, кто сам побежит к ним, докладывать на кого-то, — стараясь подавить дрожь в голосе, собирая всю свою рассудительность, говорила Катя. Её слова были бы произнесены уверенней, если бы болтающаяся от движения машины туда-сюда голова Игоря в этот момент не упала на её плечо.
Андрей сидел по другую сторону от трупа, спрятав нож в рукаве, ощущая приятный холод металла на коже, он готов был в любую минуту пустить его в ход. Эта случайная встреча явно подняла настроение молодому человеку. Ощущение страха в чужих глазах заряжало энергией, придавало бодрости и сил. Но вместе с тем, притихший шёпот зла, почуявший близость крови, становился всё громче. «Нет! Нет! Я сделаю всё сам, я не поддамся. Не сейчас!»