Циферщик

Пихтиенко Андрей Николаевич

Если я поступлю, как предлагает Катя, - тогда нужно начинать схватку прямо сейчас. Обезвредить его. Прострелить ногу или, может, вырубить. А если она солжёт и не сдержит своего обещания? Придумает новую фантастическую историю, выставит себя жертвой-героиней и укажет на меня за то, что я убил её брата? Почему я должен ей доверять? Она использовала меня с самого начала! Если бы не она - Оля была бы жива. Но, если я всё-таки поверю ей, а она сдержит свои обещания - это будет лучше всего. Они оба исчезнут из моей жизни, и я смогу жить дальше... У меня появится будущее. Но опять же, это только её слова. Что из её рассказа правда, а что ложь, не может знать уже никто, кроме неё самой.

Почему она ничего не сказала о той фотографии? Если она решилась её сделать, значит ни в каком трансе она не находилась! Фотография чёткая. Значит, она была ближе, чем сказала. Чёрт! А если на ней ещё больше вины в смерти Оли, чем она хочет показать? Идти на поводу твари, что причастна к смерти моей девочки?

Нет, нельзя действовать наобум. Надо тянуть время, наблюдать, выжидать своего момента".

– Я вот что тебе предлагаю, - начал Андрей, - поедешь с нами. Если в нашей компании будет ещё и девушка, конспирация станет лучше. Да и мне бы хотелось услышать твою историю. Почему же я вдруг стал тебе так интересен?

Виктора этот вариант полностью удовлетворял. Андрей не сделал даже намёка на то, что собирается её убить. Виктор поставил пистолет на предохранитель и убрал его за пазуху.

– Согласен. Неси его вещи, собирайся.
– обратился он к Кате.
– Стой, пойдём вместе. А ты, - теперь он говорил Андрею, - не знаю, держи себя в руках, понял?
– стараясь преподнести себя хозяином положения, при этом голосом, казавшемся ему максимально убедительным, твёрдым и решительным, но не лишённым предательской дрожи, скомандовал Виктор.

Следующие минуты, пока они занимались убором покойника, прошли в напряжённой тишине. Кульминация снова сдвинулась. Всех троих удовлетворял этот вариант. Все живы, все в одной команде, задача одна - вместе ехать, возможно, через весь город, с трупом на заднем сидении: избавиться от самого очевидного доказательства их порочности.

Они искали взгляды друг друга, чтобы решить для себя, кто может стать союзником, а кто врагом. Они когда-то были друзьями? Любовниками? Общались, проводили совместно время... Теперь, когда все карты раскрылись - три особи человеческого рода заняты лишь одним глубоким стремлением, - выжить.

– Вроде как, ничего.
– Завязав шнурки на одном из тяжёлых полувоенных ботинок и отодвинувшись, критическим взором осмотрел мертвеца Андрей.

Катя вытирала вылившуюся из подстеленных мусорных пакетов кровь. Виктору не терпелось поскорее убраться из этого проклятого места. Он уже успел одеться и, превозмогая боль в ноге, нацепить ботинки. Ему было глубоко плевать на оставляемые им отпечатки обуви по квартире.

– Витя, выходи в подъезд, надо затереть эту грязь от тебя, - будничным спокойным тоном проговорила Катя, изо всех сил стараясь сдержать своё волнение и страх.

– Да, иди пока открой и заведи машину, потом возвращайся. Потащим этого, - глухо отозвался Андрей.

С сомнением оглядев их обоих, стараясь не замечать умоляющий взгляд Кати, который она то и дело бросала на него, Витя кивнул, забрал пару пакетов с мусором и прошёл к входной двери.

Тошнота всё сильнее подступала к горлу. "Будь, что будет. Мне нужно выйти на воздух".

Трясущимися руками мучая неподдающийся замок, Виктор одним ухом подслушивал завязавшийся между Катей и Андреем разговор. Улавливая слова непохожие на: "Я тебя сейчас убью", а больше похожие на: "Скажи мне, почему? Почему ты выбрала меня; почему; не бойся", Виктор постепенно успокаивался. "Он не отсылает меня, чтобы её убить. Он не собирается убивать её. По крайней мере, прямо сейчас".

Замок наконец поддался. Виктор вышел из квартиры, натягивая на

лицо капюшон. Стремительно прошёл к лифту, нажал кнопку вызова. Звуки тянущейся по тросам кабины раздались мгновенно. Виктор нервно поглядывал на не до конца закрытые двери квартиры, крутил головой в поисках камер на площадке. Ничего.

Лифт остановился парой этажей ниже. Открылся и, спустя пару мгновений, поехал вниз. Звук, похожий на сдавленный тихий вскрик, раздался со стороны квартиры Кати. Виктор тревожно повернулся в ту сторону, собрался было броситься навстречу этому крику, но, когда оставался всего лишь шаг до большой железной двери, он свернул и прыжками начал спускаться вниз по лестнице. С каждым прыжком от раненной ноги расходилась по телу взрывающая боль.

"Я заведу машину, потом тут же поднимусь наверх - так будет лучше. Безопасней".

В подобных мыслях и в искренней надежде, что больше он не услышит никаких звуков из "нехорошей" квартиры, он спускался по лестнице всё ниже и ниже, пока, наконец, не выскочил через дверь подъезда навстречу свежему морозному воздуху, сопровождаемому непрекращающимся снегопадом. Голова слегка закружилась. Виктор привалился к подъездной двери, тяжело дыша. Потом достал сигареты и закурил.

– Ну, что скажешь?
– Андрей присел на корточки возле всё ещё старательно очищавшей пятна крови и грязные следы от Витиных ботинок Кати и сейчас вопрошающе смотрел на неё.

Та не смогла удержаться от соблазна поднять на него глаза. То, что она так страшилась увидеть, в лице Андрея не наблюдалось. Трезвый и адекватный взгляд серых глаз спокойно, если даже не с теплотой и любопытством разглядывающих её, не отталкивал Екатерину. Но сейчас, каждое её лишнее слово могло привести к фатальным для неё последствиям. Кате не оставалось ничего другого - только тихо тереть пятна крови, стараясь как можно реже осмеливаться на подобные взгляды.

– Катя, не бойся. С тобой ничего плохого не случится. Просто расскажи мне, что ты знаешь, что ты чувствуешь?
– полушёпотом, будто стараясь загипнотизировать, а на самом деле упиваясь ощущением её страха перед ним, своего превосходства над девушкой, продолжил Андрей.

– Нет... давай просто... уберёмся? Хорошо?
– закончив с пятнами, испуганно лепетала она в ответ. Теперь она принялась убирать разбросанные мусорные мешки.

– Нет! Говори сейчас!
– Андрей повысил голос и резко потянулся к ней. Катя, искренне испугавшись, как кролик броска удава, отпрянула назад и закричала:

– Не трогай меня! Не смей меня трогать!
– с опаской примечая каждое движение Андрея, она прижалась к стене, словно стараясь пройти сквозь неё.

Испугавшись такой бурной реакции, а вернее громкого крика, который разрезал пелену глухого, тихого, наполненного взрывной напряжённостью воздуха, будто обрезая неправильный провод взрывчатки, Андрей сам отступил назад. В воспалённом уме грянул мощный взрыв, разворотивший всю эту выдержанную тишину и заставивший отпрянуть подступающие к нему легионы демонов, захвативших его душу.

– Нет, нет, прости! Не бойся, сейчас я полностью владею собой. Я ничего тебе не сделаю. Мне просто хочется знать то, что ты рассказала Виктору. О чём вы разговаривали? Клянусь, я не причиню тебе вреда!
– Андрей продолжал что-то навязчиво объяснять, прямо в эти бесконечно синие, большие и испуганные глаза, которые, округлившись от страха, были несравненны. Катя зацепилась за его клятву: не убивать её. Можно ли верить этим словам?

Андрей поднялся на ноги и отошёл на некоторое расстояние от девушки, стараясь всем своим видом показать, что он собирается сдержать свою клятву.