Цифраторий
Шрифт:
— Да он наверняка уже весь инфой обкололся, — отмахнулся Илон, не желая нянчиться с новичком.
— Ага, — подтвердил Брюс. — Но ты все равно покажи ему, как все устроено. Присмотрись, что за перец. У тебя глаз на митфанов наметан.
Часть 2
Илон недовольно кивнул, лесть нисколько не скрашивала просьбу. Ну выявил он однажды митфана среди мастеров хаоса. Да там бы кто угодно справился. Просто повезло. И теперь получается, что его будут приставлять нянькой к каждому желторотому сотруднику?..
Как там его
Антонио — тощая дылда с черными, лоснящимися волосами до плеч и носом, как у Пиноккио.
Антонио — наверняка бесталанный и несчастный человек, живущий на сытое пособие. Дон Кихот наших дней, воюющий с ветряными мельницами — с мифической Цитаделью Зла.
Антонио и его разговоры про свободу и рабство, его сочувственные взгляды на митинги под Цитаделью… Такой же шизик, как робофаны и реалфаны. Странно, что ни СБ, ни Интел ничего не заметили — видимо, в его мозгах недурственно покопались перед тем, как запускать в Шэлл Интертаймент.
Довольный восстановленной картиной прошлого, Илон поднялся и смело приблизился к столику, за которым сидела Инста, прячась от всего мира.
— Привет, — добродушно сказал Илон.
Угрюмая девушка, совсем молоденькая и короткостриженая, почти лысая, подняла на него глаза. Один тускло светился, второй заплыл, укрывшись под налитой кровью гематомой. На щеках и на носу таяла голубая пенка наноидов, скрывая синяки, ссадины и царапины.
— Чего тебе? — шепеляво спросила Инста, еле двигая опухшими губами.
Илон не уловил смущения, стыда — только нотки раздражения.
— Хотел помочь, — ответил он, уткнувшись взглядом в ее стол, где белел выбитый зуб и угасал, изгибался пустой тюбик с лечебными наноидами.
— Хэлсиды есть? — поинтересовалась она устало, словно из последних сил.
— А… Да. Сейчас. Бро!
Дрон с жестяным шелестом метнулся из-под стола и черной медузой завис над экраном Инсты.
— Дай мне наноиды.
Лапка Бро змейкой юркнула под днище и извлекла оттуда светлый тюбик с красным крестом на поверхности. Через несколько секунд голубая мазь толстым слоем покоилась на раздутом веке, на распухших губах, на сбитых костяшках пальцев.
— Утренняя разминка? — невесело улыбнулся Илон.
— Типа того.
— Могла бы взять отгул.
— П-ф! — дунула она оскорбленно и поежилась от боли.
— Оно того стоило? — Илон обвел указательным пальцем вокруг своего лица.
— Полуфинал.
— Поздравляю, — вздохнул он и вернулся на свое рабочее место.
— Илон, — лицо в забавной голубой маске высунулось из-за экрана Инсты. — Спасибо, — она потрясла пустым тюбиком и покосилась на вход.
В зале хаосмастеров появился незнакомец. Выглядел он немного потерянным: озирался по сторонам и ступал робко, как по тонкому льду.
Новичок, конечно, новичок, не сомневался Илон, разглядывая умопомрачительную прическу незнакомца. Желто-медные волосы стояли дыбом, а их кончики сводились в заостренную кисточку — наподобие тех, какими Мэй писала настоящие картины.
Такой
— Мне нужен…
— Иди сюда, — Брюс махнул ему рукой.
Инста резко подняла свое лицо, покрытое голубой пеной, из-за экрана, и новичок отшатнулся от нее, как от огня. Гагарин хрипло усмехнулся. Брюс улыбнулся, но сразу принял серьезный, невозмутимый вид.
— Вон там твое рабочее месте, — услышал Илон, включая экран.
Через несколько секунд к его столу протянулась худая, бледная рука.
— Денис. Но друзья зовут меня Дэн.
Илон пожал ладонь и тоже представился:
— Илон. И друзья зовут меня Илон.
Дэн сел на свой стул, с удивлением покосился на дрона, дремавшего у ног Илона, и включил экран.
— Красные зоны и красных шэллов не трогай — это для Цивы и прочей фигни. Золотых тоже не трогай — в них пассажиры. С синими делай, что пожелаешь.
— Знаю, — ответил Дэн. — Прошел ускоренный курс обучения, — с непонятной гордостью заявил он.
Самоуверенный болван, — подумал Илон, провожая взглядом уходящего Гагарина, который пару секунд пялился на новичка — видимо, узнав в нем клиента.
В зал начали стекаться мастера хаоса, когда Илон набрал первые строчки черновика: «Эдварду не хватает денег на избирательную кампанию. В двенадцать часов дня он едет в ближайший киоск и покупает лотерейный билет…».
Борода…
Черная, как уголь, и аккуратно подстриженная. Совсем не та длиннющая борода, что традиционно болтается у жрецов высшего духовенства. И уж, конечно, совсем не та борода, что спутанными, мохнатыми гроздями отвратительно свешивается с опухшей морды какого-нибудь пьянчуги. Но… все-таки борода. Борода и… усы.
Эдвард примостился на стуле в гримерке телеканала «Саншайн» и изучал свое задумчивое отражение, пока воздушные пальцы кудесницы, словно крылья бабочки, кружились над его макушкой, укладывая завитки темных волос.
Борода была палкой о двух концах, сторонами одной монеты, плюсом и минусом. Камнем преткновения, о который не один пиарщик сломал свой острый меч, желая отправить ее под бритву. Все они, ухоженные и прилизанные, морщились при виде бороды, недвусмысленно высказывая свое презрительное «фи». Она, видите ли, старит. Она, понимаешь, не нравится избирателям-технократам, да и нейтралам тоже. Некоторые не ходили вокруг да около, а говорили прямо: «Многим представителям среднего класса борода кажется архаикой, своего рода атавизмом и вызывает нехорошие ассоциации с невежественным мужиком из дремучего леса». Архаика, атавизм… Шэлла-Спасительница, слова-то какие! Слова — не слова, но, согласно последним опросам, от своего главного соперника он, Эдвард Скам, все еще отставал на пять процентов. И, в отличие от него, Юко Накамура, будь она проклята, в силу понятных причин не носила бороду. С другой стороны, никто вообще не ожидал от обычного и неизвестного фермера такой прыти. Пять процентов — всего лишь пять процентов. И, если подумать, борода тоже принесла немало очков. Она нравилась зеленым районам, а духовенство было от нее в полном восторге.