Цифровой апокалипсис. Ошибка системы
Шрифт:
– Кхм… По пути в посёлок мне должны попасться несколько платформ у мелких деревушек, – я прочистил горло. Мой голос звучал неестественно в такой тишине, но если я буду молчать, то точно свихнусь, – почему бы не попробовать выработать хоть какую-нибудь тактику боя на местных заражённых? И что, что страшно? Умирать не по-геройски тоже не шибко весело, – я фыркнул. – Господи, как шизик, честное слово.
Пропилив километров около пятнадцати-двадцати, я увидел дворы крайних домов. Я спрыгнул с велика, и взяв его в руки поехал осматривать дома. Тихонько отодвинул калитку и нырнул во двор. Было тихо. Кроме шарканья моих ног не было ничего слышно. Поставив велик на подножки, я зашёл в дом. Кажется, его забросили ещё до появления Системы. Кроме всепоглощающей плесени и мха тут ничего не было и потому вещи с велосипедом, я решил оставить здесь.
Всего деревенька насчитывала дворов пять, не больше. Я прислушивался ко звукам, но в округе была мёртвая тишина. Шарканье моих тяжёлых ботинок и биение сердца в бешеном ритме. Побродив ещё немного и убедившись, что зря потратил время, я вернулся в дом, где оставил свои вещи. Стерев пот с лица, я вновь сложил манатки в багажник и запрыгнув на велик, выехал со двора. Что ж, может повезёт в следующий раз.
«Как в воду глядел…», – подумал я, разрезая уже четвёртого мертвеца. Пятясь назад, к велосипеду, я замахнулся и со всей дури ударил заражённого, подошедшего справа. Сил уже не было.
– Да сколько вас тут, твари?! – Заорал я и выждав момент, рванул к велосипеду. Четвёртые уровни, похоже, прифегели с такого расклада и эта замешанность была мне на руку. Засунув когти в тряпьё, я снял с подножки велик. Держа в руках руль, я разбежался и со скорости запрыгнув на велик, погнал в сторону столицы.
Не понятно почему, но меня потянуло закурить, хотя раньше я и не имел такого пристрастия. Руки потряхивало, да и меня самого заметно колбасило. Вырулив к железной дороге, я материл всех прошлых и настоящих богов, эту долбанную Систему с её мирами и вообще всех, кому не посчастливилось вспомниться мне в тот момент. Об остановке не могло идти речи, моя зашуганная душонка не могла смириться с мыслью, что её больше не преследуют. Желудок скручивало от боли, но я упрямо решил ехать вперёд. Остаётся, примерно, километров пятнадцать, что не может не радовать.
Добрался я без приключений и не чувствую ног от усталости, решил остановиться в первом же пятиэтажном доме. Но как назло, почти все двери были закрыты. и вот, передо мной квартира «49». Последняя. Двери спокойно открылись и передо мной сразу же возник щуплый парень, возможно, старшеклассник. На нём мешком висела чёрная вязанная кофта, а на ногах были камуфляжные штаны и похожие на мои, ботинки. Парень натянуто улыбнулся и закричал:
– Лё-ё-ёх, глянь кто пришёл, тут новенький!
– Да слышу я… Чё разорался, как цыганка в базарный день? – Пробурчал басом незнакомец. В соседней комнате завозились и через минуту показался второй сожитель. Мускулистый и огромный, как скала, мужик выглянул в коридор. Камуфляжный костюм и такой же мягкий свитер. Они братья? У «скалы» в руках была бита, обмотанная тряпьём, на ремнях красовалась кобура, где лежали охотничьи ножи. Я удивился. Зачем дубины обматывать чем-то? С таким мягким оружием против заражённых не повоюешь особо.
– Здоров, мужики, не помешал?
– Да что ты, заходи. Гостем будешь, хлеб, да соль, как говорится, – хрипло заржала «скала». К слову, только сейчас я заметил, что над его головой красовался ник: «Егорыч», а над первым, который щуплый – «Лекс».
– Да что ты в дверях стоишь, как не родной, ей богу, – пробасил Егорыч.
Не успел я сделать и пары шагов, как затылок прострелило сильной болью. «Так вот для чего дубинка», – проскочила мысль и я, столкнувшись с ледяным кафелем, канул в беспамятство.
Я тяжело отходил после удара. Голова гудела, но по личным ощущением я мог почти с уверенностью сказать, что нахожусь в той же квартире. Я открываю глаза и первое, что вижу это дуло пистолета перед лицом. Инстинкты самосохранения не подвели и я машинально хотел вытянуть руки, но те были привязаны с остальными конечностями к стулу.
– Ты, слышь, не балуй. Только дернись и в твоей голове вмиг пару лишних отверстий образуется.
– Мужики, вы, наверное, меня путаете с кем-то. Я ж мимо проезжал просто, может разойдёмся по-хорошему? – Место удара нещадно отправляло болезненные импульсы по телу. Язык заплетался и потому окончания слов проглатывались. Я сделал над собой немалые усилия, чтобы не отключиться прямо сейчас. Тот, который Егорыч, тыкал мне в рожу стволом, а Лекс сидел и раскладывал разнообразные инструменты смертоубийства, кидая в мою сторону извиняющиеся взгляды. Кажется, этому пареньку не шибко нравится происходящее.
– Все вы мимо проезжаете, – проревел Егорыч, покрутив автоматом передо мной, – а нас потом кланы по всем подвалам, как крыс гоняют.
– Парни, какие нахрен кланы? Я тут и часа не нахожусь, всю неделю за городом проторчал.
– Ага. А ножи, одёжку со жратвой тебе бабушка на дорожку завернула?
Лекс, разложив ножи и прочую дребедень на столе, повернулся к нам лицом. Теперь я почти на сто процентов уверен, что происходящее ему ой-как не по душе. Но он всё равно молча смотрел на всю эту картину. Видимо, это не впервой происходит.
– Ты давай колись: кто ты, каким боком ты здесь очутился и почему уровня не видно. Скажешь, сдохнешь быстро, а нет, будешь глядеть, как я нарезаю тебя на фарш – Лекс мне потом котлетосы сделает. Так что поторапливайся. Выбор за тобой.
– Да бля, парни, что за херню вы несете? Я только с трассы свернул, переночевать здесь хотел, – запротестовал я. Происходящее я вообще отказывался как-либо комментировать.
– Слыш, Лёш, – подал голос Лекс, теребя рукава кофты, – может он и впрямь того, залетный?
– Нам же лучше. Добра у него немного, но клинки хорошо пойдут. Этого потом на улицу на ночь вытащим, к утру даже костей не останется, – отмахнулась «скала».
Ни слова воткнуть не могу. Но делать что-то всё равно надо, потому что уже через минуту мне будет фиолетово абсолютно на все проблемы!
Скрипя сердцем, я зажал иконку первой способности. Время встало. Все звуки почти пропали. Не теряя ни секунды, я первым делом попытался убрать голову с линии выстрела. Удалось это на удивление тяжело. Единственное, что я в таком состоянии смог сделать – это ударить ногой в живот Егорыча и на обратном движении толкнуться от пола назад, в сторону стены. Расчёт был на то, что на таких скоростях меня должно впечатать в стену с силой способной сломать старенький деревянный стул и освободить меня от веревок. О целостности моей драгоценной тушки я как-то не подумал. Время рывком вернуло свой бег. Егорка с распахнутыми от удивления зенками сложился пополам и отлетел прям на Лекса начавшего было подниматься. Я вместе со стулом на скорости влетел в стену. Стул разнесло в клочья, верёвки тоже не выдержали перегрузок и с треском порвались в нескольких местах. Оглушительно хрустнул позвоночник. В тот же момент отнялись ноги. Из последних сил я вытянул руку в их сторону и вдавил иконку умения, мысленно молясь всем богам чтобы не сработала какая-нибудь лечилка. Мне повезло. На месте где сейчас пытались отцепиться друг от друга мои новые друзья начал клубится чёрный дым, пока не поглотил полностью орущих благим матом людей. Их голоса резко смолкли. Дым потихоньку рассеялся и на месте тел лежали два отполированных до блеска скелетов. Не хотелось так с Лексом поступать. Почти жаль его было. Не похож он на злодея.
Пошевелить ногами никак не получалось. Похоже, действительно повреждён позвоночник. Всё, что мне оставалось делать в тот момент, сжимать челюсть и корчится от адской боли, пробирающей всё моё тело. Даже на помощь позвать некого. Мало ли какие идиоты припрутся. Кое-как я смог принять сидячее положение и дотянуться до своего рюкзака – благо тот валялся не так далеко от стула, где меня привязывали. Превозмогая боль, достал бутылку с водой. До еды уже не смог добраться. Спать решил прямо на месте, в обществе белеющих скелетов, сил выбраться в другую комнату всё равно нет, да и вряд ли получится. Нарыл в рюкзаке два своих ножа. Один нож убрал в правый рукав, другой взял в правую руку и завел за спину. Так, на всякий случай. Тело болело неимоверно, но усталость и моральная, и физическая всё же начали брать своё и через часа два, я привалившись к стене, уснул. Если сожрут, то значит такова судьба.