Цифровой призрак 2. Доппельгангер
Шрифт:
***
Я вышиб дверь в женский туалет с одного удара, и в грохоте музыки этого почти никто не заметил. Пригладил щербатые обломки дверного косяка, выхватил из шкафчика табличку «Производится уборка, подождите 10 минут» и прикрыл за собой дверь, повесив табличку на ручку, чтобы нам не мешали.
Тусклый свет, темные стены, две кабинки, раковина напротив, зеркало, сушилка, окно… В три шага пересек периметр, чтобы убедиться, что через окно она сбежать не могла. Оно оказалось запертым, и я произнес:
– Сама выйдешь или мне тебя за шкирку вытаскивать.
Девушка не ответила,
Тук-тук, тук-тук, тук-тук-тук…
Услышал шорох, она заерзала в соседней кабинке. Прошел дальше, постучал точно так же уже по другой дверце.
– Вероника, выходи, хватит дурить.
Она опять заерзала, и я не выдержал – дернул за ручку и произнес:
– У меня нет времени играть с тобой в игры. Я ничего тебе не сделаю, просто расскажи, что тебе нужно. Деньги?
Услышал щелчок по ту сторону двери, и тихий, уже не такой уверенный и дерзкий голос, каким она окручивала меня пару минут назад:
– Входи…
Легонько толкнул дверь и увидел ее, сидящей на бачке унитаза, опершуюся ногами о крышку и виновато перебиравшую мой хлам.
Отчасти даже восхитился ею! Она умудрилась запудрить мозги и незаметно стащить бумажник и документы. Фальшивые, к слову, но документы.
– И как это понимать? – беззлобно спросил я.
– Я сейчас все объясню, – гипнотизируя меня широко распахнутыми невинными глазами, произнесла она.
***
Подперев спиной дверь в уборную, чтобы никто точно не вломился, я слушал девушку и не мог поверить своим ушам.
– Клянусь, обещала себе не пробивать парней, которые мне нравятся, – тараторила она, – но он исчез! Просто испарился! Вжух – и нет никого! И что мне было делать? Конечно, сначала решила, что он просто слился, не захотел продолжать общение. Обиделась, разозлилась. Но потом поняла, что он бы так не поступил. У нас все было идеально! Вот прям как в сказке – и-де-аль-но! – произнесла по слогам, подчеркивая рукой в воздухе каждый из них. – И Юрка планировал встретиться со мной в реале, сам же позвал, сам настаивал! И даже пусть он немного сдрейфил, но это бы произошло. Это был наш следующий шаг! И да, – она не умолкала, – это похоже на то, что он передумал, но я чувствовала, что дело в другом. И тогда решила разыскать его. Нашла айпишник, пробила адрес, он оказался липой – дом престарелых в штате Вайоминг. И я знаю Юрку. Он за границей ни разу не был. Да что там… Он за пределы Питера даже не выезжал! Сам рассказывал, самая дальняя точка от дома – какой-то санаторий в Ленобласти.
– Не аргумент, – усмехнулся я. – Может, он купил билет, долетел и сидит теперь там себе, играет с пенсионерами в скраббл.
Она проигнорировала шутку, будто не услышала или просто не захотела до нее снисходить.
– Выследить было нелегко, он защитился, – увлеченно продолжила Вероника, сжимая в руках мой бумажник, который я пока не решался у нее отобрать, чтобы не сбить настрой. – Но потом, вспомнила, он присылал мне фотку, которую просил удалить, а я не смогла – он там маленький-маленький. Еще в детском саду. В костюме зайца, с пакетом конфет. Ты б его видел, – она расплылась в улыбке, а я поймал момент, что бы аккуратно выхватить свои вещички из ее цепких лапок. – Никак не могла удалить ее! Такая прелесть же! К тому же она же детская, его там и не узнать совсем. Но на ней остался след. Цифровой. И знакомые компьютерщики его пробили. Так я узнала, что квартира, в которой он жил – сгорела. Владелец исчез, и я почти отчаялась, решив, что след его теперь навсегда для меня потерян. Но потом вспомнила о тебе…
Она выдохнула, будто запал наконец иссяк, и говорить что-то еще больше не было сил.
– А на меня-то ты как вышла? – спросил, удивленный тем фактом, что Юркина мифическая Ника – это Вероника, хозяйка бара, обчистившая мои карманы.
– Это было еще сложнее, чем найти настоящий Юркин адрес, но у меня есть связи, и я упорная.
«И немного упоротая», – подумал, но вслух не сказал, а она продолжила:
– Но может быть, мы вернемся в зал, пока сюда кто-нибудь не вломился и не увидел, что ты сотворил с дверью? И я расскажу все, попивая пиво. Ты же теперь знаешь, что я не опасна, и у нас одна цель – найти Юрку.
– Хорошо, но при условии, что ты больше не будешь ничего у меня тырить. И не будешь мне врать. Это я отличу, я еще и не такое умею.
– Не буду! – она подняла руку, словно приносила клятву. – Тем более, там что-то и музыка стихла уже, как бы нас тут не застукали. Я же действительно владею баром, и меня многие в городе знают. Не хочу, чтобы поползли сплетни, что зажимаюсь по туалетам непонятно с кем. – И тут же добавила: – Без обид…
Но я уже почти не слушал, я прислушивался…
«Музыка стихла…» – сказала она, и это как молотом по башке ударило. Приложил ухо к двери и понял, что действительно не слышу ни веселого гомона, ни задорных мелодий. Это означало, что либо посетители бара решили, что устали от шума, и тишина – новый тренд, либо то, что «фрилансер» опять на меня вышел.
Легонько приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Отделка стен под темное дерево не отличалась особой оригинальностью и не давала почти никаких отражений, поэтому отследить что-то из укрытия не представлялось возможным.
– Что там? – спросила Ника, и я на нее цыкнул, давая понять, что сейчас нам обоим лучше бы помолчать. Она спорить не стала, но подошла ближе, пытаясь тоже выглянуть наружу. «Наружа», перекрываемая мной, не поддалась, и Ника отступила.
– Иди за мной. Начнется заваруха – беги со всех ног как можно дальше, поняла?
Она угукнула, и мы вышли в коридор.
Никогда еще не видел, чтобы бар выглядел так жутко и завораживающе одновременно. Все стояло на своих местах – недопитые бокалы, недоеденные закуски, светомузыка продолжала крутиться, но в самом помещении было неестественно тихо. На барной стойке стоял шейкер, рядом в креманке – растаявшее в жижу мороженое, часть которого пролилась на столешницу.
Я сделал шаг вперед, чтобы выйти из коридора в зал, но для этого потребовалось усилие. Ника, за что мне отдельно хотелось ее похвалить, держалась позади и не произносила ни слова.
Сердце екнуло, когда услышал тихий протяжный свист: «Фью-у-уть… Фью-у-у-у-уть».
Нас взяли за жопу. И самое обидное, что жопы теперь было две.
Глава 3
Включен боевой режим.
«Фью-у-уть».
Самый отвратительный звук на свете, знаменующий, что мне, скорее всего, надерут задницу.
«Фью-у-у-у-уть».
Я снял со стены небольшую картину, пытаясь определить, хватит ли ее веса для приличного удара. Ответ не порадовал, но больше ничего под руку не попалось.