Цифровой шквал
Шрифт:
Группа прошла сначала левую сторону, ту, где нет домов, зато была пологая горка с каменистым склоном. Это как раз то самое, что требуется. Обходить РЛС не стали. Это опасно, потому что пришлось бы обязательно зайти в населенный пункт. Американцы в камуфлированных костюмах без знаков различия могут сойти за русских, но грузинские пограничники в своих мундирах сразу привлекут внимание. И потому, осмотрев каменистый склон, вернулись назад и дошли-таки до крайних домов. Звиад показал:
– Вон тот дом...
– Да, – подтвердил капитан Моррис. – Дом из красного кирпича. Окно чердака выходит как раз на РЛС. Достаточно будет снять стекло... Я там был. Рамы на чердаке не открываются, но стекло можно снять за минуту. И ничто не помешает работе генератора – зона прямой видимости. Место почти идеальное.
Уэйн долго смотрел в бинокль. К сожалению, тепловизор в этом случае мало чем мог помочь. Он улавливает тепло и показывает человека или животное, спрятанное за кустами. Через кирпичную стену и тепловизор ничего не увидит.
– Возвращаемся, – вздохнул Уэйн. – К утру прибудут еще две машины с нашими специалистами. Их нужно будет встретить...
ГЛАВА 5
Группа уже подготовилась к инструктажу, когда в дверь постучали. Подполковник Сакратов решил, что пришли их поторопить, и потому сам открыл дверь. За порогом стоял высокий сухощавый старший лейтенант. Шагнув в комнату, отдал честь и представился:
– Старший лейтенант Муравьев, прибыл в ваше распоряжение, товарищ подполковник.
Появление старшего лейтенанта никого не удивило, поскольку командир уже сказал, какого специалиста прикомандировывают к спецназовцам, чем радости ни у кого не вызвал, кроме капитана Агарева, который всегда интересовался компьютерами и надеялся чему-нибудь поучиться у нового члена группы.
– Сколько весишь, Муравей? – сразу спросил майор Литовченко.
– Семьдесят семь шестьсот, – не понимая сути вопроса, ответил старший лейтенант.
– Да, – майор кашлянул в кулак. – Что, не могли кого-нибудь полегче найти?
– Какое значение имеет мой вес? – удивился старший лейтенант.
– А если нам придется тебя на своих плечах таскать? Это имеет значение?
– Я, товарищ майор, ходить умею...
Литовченко снял и «разгрузку», и бронежилет, и потому были видны его погоны.
– Просто ходить все умеют. А нужно уметь не просто ходить, а ходить... А это не каждому дано. Да ничего, научим. Перед выходом на маршрут потренируем основательно, и...
– Не пугай человека раньше времени, – сказал Сакратов. – Располагайся, старлей. Впрочем, мы на инструктаж идем. Ты с нами? Или у тебя инструктаж отдельный?
– Я свой инструктаж в Москве прошел. Теперь еще и с вами... Конкретизированный, товарищ подполковник. Потому меня к вам и послали.
– А где твоя техника?
– В кабинете профессора Бабалетова. У меня техника не тяжелая, простой ноутбук.
– С профессором, как и с его кабинетом, мы еще не знакомы. Ладно... Пойдем... Послушаем, чем нам там угрожать будут...
– А взвешиваешься ты, старлей, утром и вечером? – продолжил Литовченко разговор в прежнем тоне. – Откуда такая точность? Не семьдесят семь и не семьдесят восемь. Даже не семьдесят семь с половиной, а семьдесят семь шестьсот...
– Мой постоянный вес, товарищ майор. За весом я слежу, не поправляюсь.
– Фотомодель, не иначе, – недобро ухмыльнулся Михаил Александрович, собираясь еще поехидничать, чтобы показать недовольство командованием, прикомандировавшим к группе постороннего.
Но командир распахнул дверь и с укором посмотрел на майора. Тот замолчал...
В просторном кабинете, куда пригласили группу для инструктажа, собрались одни военные, за исключением одного моложавого мужчины, сидящего особняком от других с раскрытым ноутбуком на коленях. Сакратов подумал, что это и есть профессор Бабалетов, про которого говорил старший лейтенант Муравьев.
Так и оказалось.
Когда группу военных разведчиков усадили на стулья лицом к уже ждущим их офицерам разных родов войск, слово взял подполковник Шерстобитов:
– В начале нашего маленького совещания я предоставлю слово научному руководителю проекта профессору Михаилу Михайловичу Бабалетову, который введет всех в курс дела, поскольку в курсе дела у нас не все, и вообще не в курсе основные исполнители. Итак, Михал Михалыч, попрошу вас...
Профессор, в отличие от подполковника, вставать не стал, только снял с колен ноутбук и поставил его на соседний свободный стул.
– Что такое «цифровые наркотики», говорить, наверное, не нужно. Это знают, думаю, все.
– Не очень знают, – сказал Сакратов, желающий получить полную информацию. – Лучше начать с «азбуки»...
Бабалетов недовольно поморщился и пожал плечами. Впечатление складывалось такое, что он очень спешил, а его задерживали, и потому он был недоволен. Тем не менее никто не взялся вместо него объяснять спецназовцам прописные истины, и Михаилу Михайловичу пришлось это делать самому.
– В сети Интернет множество сайтов, с которых можно за копейки скачивать «цифровые наркотики». Они представляют собой цифровую запись какой-то популярной музыки, которую следует слушать только через наушники. В основе «цифрового наркотика» лежит понятие бинауральных волн или бинауральных ритмов, хотя, в принципе, это могут быть любые звуки, и даже те, которые наше ухо не улавливает, то есть инфразвуковые и ультразвуковые волны. Главное, чтобы создавался бинауральный эффект. Что это такое? Бинауральный эффект создается при подаче звука из двух источников с разной частотой звучания. В «цифровых наркотиках» наиболее часто используют звук в диапазоне 120 и 125 герц. Когда звук идет в открытом виде, мозг реагирует на него так, как и положено, и за счет разницы в частоте колебаний подсознательно ищет источник звука, то есть производит ориентацию в пространстве – и не может произвести ее правильно. Мешает разница в частоте. При подаче такого, грубо говоря, «разнокалиберного» звука напрямую в уши через наушники происходит синхронизация деятельности правого и левого полушарий мозга, и вызываются медитативные состояния, близкие к гипнотическому трансу. При определенных частотах активируются участки коры головного мозга, отвечающие за удовольствия. Это и называется «цифровым наркотиком». Последствия увлечения цифровыми наркотиками пока еще не изучены, и вообще это не наша тема. Наша тема в иной стороне. Недавно стало известно, что бинауральные ритмы при определенных частотах трансляции способны вызывать существенные помехи для прохождения как прямых, так и отраженных радиоволн. Причем особенно сильно искажают отраженные волны. Я не буду вдаваться в научные подробности, которые вам, по большому счету, неинтересны и непонятны. Сообщу только, что нечаянно было обнаружено еще одно интересное для нас свойство: отраженные радиоволны вбирают в себя бинауральные ритмы и доносят до принимающего компьютера, вызывая у того реакцию, соответствующую действию настоящего, нецифрового наркотика на человеческий мозг. И компьютер в этом случае сам создает иллюзию каких-то событий, полностью дезинформирующую обслуживающий персонал. При этом следует учесть, что компьютер, в отличие от человеческого мозга, не обладает воображением и не в состоянии создать то, что он не знает. Но все компьютеры, занятые в системе ПВО, проходили аттестацию на работоспособность системы, и в памяти у них заложены реакции на определенные ситуации. Кроме того, как правило, на этих же компьютерах проходил обучение персонал, эти же компьютеры использовались в ходе учений различного уровня, когда в память «заряжались» различные данные. Все это оседает в памяти и в момент действия бинауральных волн возбуждается в смеси различных уровней сложности. И компьютер начинает выдавать такие данные, что операторы хватаются за голову и в испуге лезут под стол.
– Это что, в самом деле? – с сомнением спросил кто-то из офицеров.
– Мы проводили опытные испытания на своих РЛС, – сказал профессор. – Первые испытания проводились, когда операторы были предупреждены. Все прошло спокойно. Вторые испытания проводили без предупреждения. Результат был близким к тому, что я описывал. Теперь наша задача состоит в том, чтобы испытать генераторы инфразвука на нашем недавнем противнике. Основная сложность при этом состоит в том, чтобы узнать результат. Мало поставить генераторы и опробовать их в работе – важно знать реакцию персонала РЛС. Только после этого генераторы можно будет запускать в промышленное производство.