Цифровой шквал
Шрифт:
– Есть изображение со второй камеры.
– Завожу, – с угрозой в голосе сказал капитан.
– Только попробуй, – в тон ему ответил майор Литовченко, но на шутку никто не отозвался, слишком ответственным был момент.
– Я – Прялка... Внимание, всем «карлсонам» пригнуться и над крышей не летать, – сказал Веретенников. – Разводящий ведет смену караула.
– Дистанция? – спросил командир.
– Полста метров.
– Поберегитесь! Как там все проходит? Докладывай, Прялка!
– В обычном режиме. Не торопятся. Болтают, курят на ходу... Короче говоря, типичные разгильдяи.
– Выжидаем...
В вязкой тишине потянулись минуты. И это ожидание показалось всем бесконечным и утомляющим.
– Все, караул ушел на другую сторону. На всякий случай рекомендую «карлсонам» не светиться на фоне неба. Силуэт можно будет различить, небо слишком светлое. Я страхую... Работаем!
– Работаем, – подтвердил командир.
– А мы и так не отдыхали, – ответил Агарев. – Есть изображение?
– Великолепное, – сказал Максим Васильевич. – Чернота черноты чернее. Вру. На первой камере появляется что-то – просто отблески света. И разговор слышится. Издалека, невнятный.
– Скоро еще что-то появится, – пообещал капитан. – И у меня тоже.
– По одному работать, по одному. Настраивать камеры – это вам не из автомата шмалять, вести настройку в две стороны сразу я не могу.
– Командир, а научишь меня стрелять сразу в две стороны? – спросил Литовченко.
– Не мешай. Я и без того с натуги потею...
Изображение на первой камере промелькнуло и пропало. Но уже по тому, что оно ушло в сторону, нетрудно было понять, что камера просто не туда смотрит.
– Четверг, дальше не опускай.
– Понял.
– Кажется, дошел до предела. Чуть-чуть, легкими движениями, поворачивай. Пошагово. Я контролирую. В левую сторону.
– Понял. Делаю.
Что-то на мониторе шевелилось, были какие-то отблески, но целостного изображения не появилось.
– Еще. Еще. Стоп!
На край экрана попал свет, и в углу появился внешний вид решетки. Что было за ней, разобрать оказалось невозможным, поскольку автоматическая наводка резкости осуществлялась на тот предмет, который находится против центра объектива.
– Пошагово, короткими движениями... С интервалом... Пошел... Так... Так...
С каждым поворотом решетка вентиляционной шахты заполняла экран все больше и больше. Временами она оказывалась вне резкости, и тогда было видно, что происходит там, за решеткой, то есть стал понятен практический принцип выставления камеры.
– Стоп! Назад точно такой же шаг... Стоп. Крепи!
– А у меня что? – спросил Агарев.
– Ничего... Темнота.
– «Поводок» скоро кончится... не может быть, чтобы шахта была настолько длиннее, чем первая. Что-то не так.
– Попробуй приподнять.
Капитан попробовал. Результата это не дало.
– Повертеть попробуй.
И опять без результата.
– Первоначально камера работала, – напомнил подполковник.
– Сократ, когда мы там днем были, мне показалось, что одна решетка закрыта, – сказал Литовченко. – Подробно рассматривать я не стал, чтобы не привлекать внимания. Я сам сразу про эти трубы подумал...
– Все! Свеча, пробуй другую шахту. У Косца глаз наметан, я в его взгляд верю.
Операция повторилась с другой шахтой, и опять опробовали камеру наверху. Она работала.
– Внимание! Я – Прялка. Разводящий с караулом уходят. Идут толпой, по сторонам не смотрят. Торопятся завалиться спать. Можно спокойно работать. Вы уже вне зоны их видимости. От караульного помещения вас закрывают локаторы.
– Работаем, – подтвердил Агарев.
– Работаем, – повторил Субботин. – Сократ, подключайте третью камеру. Я готов.
Командир зажег на мониторе третий экран и опять увидел улыбающееся лицо старшего лейтенанта.
– Запускай, только не очень торопись. Нам нужно со Свечой закончить.
У Агарева в новой шахте все пошло настолько удачно, что камера почти сразу встала так, как следовало. Потребовалось только два минимальных движения – выровнять ее так, чтобы резкость была наведена не на решетку, а на операторский зал. Следом за этим, уже имея опыт, быстро запустили третью и четвертую камеры.
– Включаю запись. Можете час поспать на месте. Больше часа писать не будем.
– А командир этот час поспит в кровати. Мы из чувства высокого уважения ему это разрешаем, – сказал майор Литовченко.
– Спасибо, я воспользуюсь разрешением, – пообещал Сакратов.
Компьютер, после включения записывающего устройства в режиме со всех четырех камер и четырех встроенных в них микрофонов, не требовал пригляда.
– Как у тебя дела? – спросил подполковник Муравьева.
– Пока ничего не нашел. Так, мелочь, хотя есть маленькие намеки на почерк...
– Из управления космической разведки сведений не было?
– Разве что утром поступят. Ночью они работают, утром сообщают, так обычно бывало.
– Тогда отдыхай. Завтра будет сложный день. Я посижу...
Вопреки обещанию, Сакратов не воспользовался возможностью поспать в течение часа. Он продолжал держать ситуацию под контролем, хотя никакого действия не происходило. Не было даже разговоров между членами группы, потому что все они предпочитали использовать свободное время для отдыха, надеясь проснуться после начала действия, о котором обязательно сообщит наушник.
Час прошел быстро.
– Я – Сократ. Внимание всем. Снимаемся в обратном порядке. Поехали!