Цифровой шквал
Шрифт:
– Выключайте камеры, – предложил Агарев.
– Уже выключил. Работайте. Прялка, как обстановка?
– Как в доме отдыха – ночное спокойствие и тишина.
– Контролируй ситуацию. Косец, у тебя что?
– Тишина. Если у них и есть патруль для внешнего периметра, то ходит он только раз в ночь и раз в день. Или вообще спит и днем, и ночью. Так у них все цветные металлы перетаскают... Охранники, называется!
– Камеры сняты, возвращаемся, – доложил Свеча.
– Аккуратно, не спешить...
Подполковник Сакратов и из теории, и из своего опыта знал закон подлости, согласно которому часто случалось, что после завершения удачной операции группы попадали в сложное положение только потому, что кто-то расслаблялся и терял необходимую осторожность. Он всегда старался держать бойцов своей группы в соответствующем тонусе.
– Прялка, держи всех в курсе дел.
– Все спокойно, командир. Часовые начали расходиться чуть больше пяти минут назад. Значит, можно выходить. Главное – ногами не топать ни по крыше, ни по земле...
– Мы выходим, – доложил Агарев.
– Шутки ради колючую проволоку надрежьте, – попросил подполковник. – Просто ради интереса – заметят или нет?
Остаток ночи ОМОГ Сакратова благополучно проспала почти до времени начала штабного рабочего дня, но к этому времени все офицеры группы были уже одеты и умыты, и никто со стороны не подумал бы, что ночью военные разведчики были заняты необходимым для себя делом – почти в боевой обстановке проводили тренировочные занятия.
Ровно в восемь тридцать утра посыльный от подполковника Шерстобитова пригласил в кабинет на третий этаж уже не всю группу, а только ее командира подполковника Сакратова. Старший лейтенант Муравьев, ночевавший в другой комнате, встретился с командиром в дверях. Этот выглядел усталым и невыспавшимся, и Максим Васильевич сразу подумал, что Муравьев лег спать не сразу, как его отправили, а снова засиделся за компьютером. Может быть, и вообще не ложился, о чем говорили красные воспаленные глаза.
– Сегодня мы планировали практические занятия по спутниковой навигации, – напомнил старший лейтенант.
– Подожди с группой. Вернусь – решим.
Максим Васильевич захватил с собой компьютер с часовой записью происходившего минувшей ночью в операторском зале местной РЛС. В кабинете, где накануне проводилось общее совещание, сейчас находились только Шерстобитов, Столетов, предвкушающий интересное «кино», и начальник режима станции Соловейко. Причем последний пришел только что – Сакратов видел его спину, когда вышел с лестницы в коридор.
– Как отдыхалось у наших пенатов? – поинтересовался капитан, поглядывая при этом довольно подозрительно, словно ожидал какого-то подвоха.
– Нормально, – улыбнулся Максим Васильевич. – Мы народ неприхотливый, умеем отдыхать в любых условиях. Вот до вашего гостеприимства при сильном ветре на перевале отдыхали, и ничего, отдохнули. А после отдыха почти сразу в бой. И тоже ничего, отвоевали с успехом...
– Ну, у нас отдыхать можно спокойнее, – расслабился Соловейко. – У нас боевой обстановки не предвидится.
– Но ваша часть, насколько я понимаю, всегда находится в боевой обстановке...
– У нас это называется работой в штатном режиме, – объяснил капитан.
– Тем не менее штатный режим у вас не учебный, а боевой.
– Это – конечно... – Соловейко не понимал, куда гнет подполковник спецназа военной разведки, и оттого чувствовал себя неуверенно.
– Вот мы и воспользовались вашей боевой готовностью, чтобы провести собственные учения, – сообщил Сакратов и повернулся к Столетову. – Аппаратура ваша, Виталий Юрьевич, работает прекрасно. Надеюсь, на грузинской РЛС она будет работать не хуже, чем на российской.
– Все получилось, Максим Васильевич?
– Конечно. А как иначе...
– Что получилось? – спросил Шерстобитов.
– Что получилось? – переспросил капитан Соловейко, чувствуя недоброе для себя и интуитивно начиная понимать суть произошедшего.
– Учения провели по апробированию техники в боевых условиях. Чтобы быть уверенными в своих силах в предстоящей операции.
– Какие учения? – не понял Шерстобитов. – Какие боевые условия?
Максим Васильевич поставил на стол ноутбук, раскрыл его и повернул так, чтобы монитор был виден всем. При этом включил на полную громкость звук. Как только появилось изображение, капитан Соловейко на шаг отступил от стола.
– Наш операторский зал!
– Ваш операторский зал.
– Но это же невозможно!
– Смотря для кого...
– Максим Васильевич, давайте без ребусов, – предложил Шерстобитов. – Что это? Я не очень понимаю...
– Согласно поставленной задаче, Михаил Федорович, мы должны установить прослушивающую и видеозаписывающую аппаратуру на грузинской РЛС. Чтобы почувствовать боевую обстановку, мы решили никого не предупреждать, проникли ночью на территорию РЛС и установили видеокамеры с микрофонами в операционном зале. Вот результат.
Шерстобитов не знал, плакать ему или смеяться. Соловейко то краснел, то бледнел и выламывал себе кисти рук, словно в наказание за то, что не сумел сохранить режим секретности в неприкосновенности.
– Хорошенькое дельце! – Шерстобитов наконец сообразил, что произошло. – Значит, удалось полностью?
– Полностью. Грузинская РЛС строилась по тому же проекту. Там тоже все должно пройти успешно...
– Вы меня радуете, – сказал Михаил Федорович, впрочем, не слишком весело. – Это дает определенную гарантию успешного проведения операции. Тем не менее я вынужден буду рапортовать руководству о происшествии, поскольку нарушение режима секретности воинской части приветствоваться не может.