Цифровой шквал
Шрифт:
– Но миксер должен работать не от переменного тока, а от двигателя автомобиля! – сказал Литовченко. – Или это не миксер?
– Или это не миксер, – уже утверждающе повторил подполковник Сакратов.
– Тогда что это? До утра буду затылок чесать. – Литовченко показал, как это делается.
– Прялка, твоя оптика позволяет рассмотреть лица? – спросил командир.
– Грузины или не грузины?
– Да.
– С тепловизором лица различить практически невозможно. Попробую без него. Светло...
Старший лейтенант отключил ночной прицел и даже лег, оперев винтовку о камень, чтобы ствол не мотало. И долго присматривался. Остальные молча ждали, понимая, как много зависит от слов снайпера.
– Я бы сказал, что там есть и грузины, и не грузины... Есть светловолосые...
– Среди грузин немало даже рыжих, – со знанием дела заметил Литовченко.
– А всем распоряжается, пожалуй, тоже не грузин – тип лица у него другой... Камуфляж без погон. А вот грузинский офицер, что рядом с ним стоит, – кажется, капитан, – ему подчиняется.
– Точнее определить не можешь?
– Не могу.
– А если ближе подойти?
– Я бы взялся и между ними поползать, – предложил Литовченко.
– Тебе со Свечой ползти в другую сторону, – помотал головой Сакратов. – Прялка, Жеглов! На максимально короткую дистанцию... Присмотритесь, послушайте...
– Я грузинский знаю, – напомнил Литовченко.
– А Жеглов даже с женой по-английски разговаривает... Это нам важнее...
Жена старшего лейтенанта Шарапова преподавала английский язык в педагогическом университете, заодно и мужа обучала, и это в группе все знали.
– Соглашусь, командир. А куда нас ссылаешь?
– Кабель нужно откопать и обрубить. Только аккуратно... Свеча, сможешь? Но учти, кабель высоковольтный...
– Смогу, дело не хитрое – замыкать не нужно; один провод из трех перекусить, и все... Тока не будет, трансформатор замолчит.
– Работайте... Муравей будет корректировать движение.
Подполковник не видел, как майор с капитаном заглянули в монитор ноутбука, чтобы сориентироваться, и двинулись в сторону, поскольку завибрировала в кармане спутниковая трубка, и Максим Васильевич отошел чуть в сторону для разговора. Отходил он не всегда, а в этот раз даже отключил микрофон «подснежника». Номер был незнакомым, но Максим Васильевич помнил, что подполковник Ледогоров собирался дать его номер командующему войсками спецназа ГРУ полковнику Мочилову, и предположил, что звонит именно командующий. А разговоры с большим начальством лучше вести без собственных подчиненных.
– Подполковник Сакратов. Слушаю...
– Здравствуй, Максим Васильевич. Полковник Мочилов...
– Здравия желаю, товарищ полковник!
– Докладывай обстановку. Что там у тебя за коктейли появились?
– Коктейли? – не сразу понял Сакратов.
– Ну, миксеры... Где миксеры, там и коктейли.
– Это, товарищ полковник, строительный миксер...
– Я понял. Это я так шучу... Докладывай!
– Мы их сейчас обложили и проводим разведку. Предположительно, там не только грузины, но более точно смогу сказать только после возвращения разведчиков.
– А общая ситуация?
Максим Васильевич коротко и по-деловому рассказал все, что видела и предполагает группа. В заключение не забыл упомянуть и о выполненной штатной работе.
– Этой задачи с тебя никто не снимает, но там, насколько я понимаю, твои очередные действия начнутся только через двое суток, когда придется менять аккумуляторы?
– Так точно. Двое суток на разведку у нас есть. Если только управление космической разведки возьмет на себя всю работу с генераторами. У них такая возможность есть.
– Они уже берут. В течение часа, думаю, испытания начнутся. А ты занимайся американцами. Если они появились на нашей границе, то не на отдых прибыли...
– Понял, товарищ полковник. Мы работаем.
– Разрешается по мере сил мешать им, но не открывая себя.
– Мы с этого и начинаем. Я касательно кабеля, который пробуем оборвать.
– Действуй. До связи.
Пачория выглядел сумрачным и смотрел хмуро, хотя за ужином капитан Уэйн не запрещал грузинам вино пить. И часто смотрел по сторонам. Больше в сторону осетинской границы, но иногда и себе за спину, словно какой-то неприятности оттуда ждал. И это было заметно, похоже, не только руководителю испытаний. Сержант Соммерсет кивком показал капитану Моррису на Звиада, и оба американца усмехнулись, не стараясь даже скрыть этой усмешки.
– Что ходишь, как ночь без луны? – раздраженно спросил Уэйн. – Не нравится близость к границе?
– Если бы человек умел выбирать из того, что приходит в голову, нужное, он жил бы вечно.
– Что тебе в голову приходит?
– Что здесь очень опасно.
– Везде опасно. А у нас служба такая, что к опасности нужно привыкать. Не переживай. Твои осетины границу не перейдут. В крайнем случае, нас есть кому прикрыть. Твои коммандос выглядят парнями надежными, как здешние скалы.
– У меня всегда интуиция была сильная. Я на осетинскую сторону раз тридцать ходил, и все спокойно. А сейчас чувствую опасность.
– Или перепил, или недопил, – сделал вывод сержант Соммерсет.
– Лучше проверь, как трансформатор подключается...
– Я в этом ничего не понимаю. Капитан Моррис специалист. Он посматривает.
– А ты помогай...
– Да и работают там ваши специалисты. Они из Америки сюда не просто так приехали, не на прогулку. Свое дело знают лучше меня.
Уэйн пожал плечами и пошел к другой машине. В кузове тентированного грузовика располагался пульт управления спаренными генераторами, излучающими бинауральные волны. Подтянувшись на борту и заглянув под тент, капитан увидел, что два оператора уже готовы к работе. Спрыгнув, посмотрел на часы и после этого вытащил трубку. Номер он запомнил и набрал по памяти.
– Не спите, полковник?
– Не сплю, капитан, – ответил голос с сильным грузинским акцентом.
– Мы готовы, запускайте! Как и договаривались, три звена с небольшим интервалом. Не больше пяти минут. Можно меньше...
– Машины готовы. Полетные маршруты экипажам выданы. Парни ждут только команду.
– А мы их ждем.
– Порядок. Даю команду, – сказал полковник грузинских ВВС.
– Когда будут над границей?
– В пределах десяти-пятнадцати минут.
– Три пролета вдоль границы.