Цифровой

Тактарин Ринат

Я видел, что меня не понимают, да и сам если честно, чувствовал себя придурком страдающим суицидальным максимализмом. Плевать!

Аномалия, затрещав с новой силой вдруг расширилась, я почувствовал это, как и заражённые, в страхе сделавшие шаг назад. Похоже меня заждались.

Сухмет не сдвинулся с места.

— Ты говорил про пульсары, что это?

— Вот те раз, погонщик не знает, что такое супер-жемчужина!? — судя по взгляду, он не шутил. — Это же ваш заработок!

— У меня не было наставника.

— А как же сектанты? Насколько я знаю, все погонщики с ними.

Сухмет нехорошо улыбнулся.

— Если ты про тех свиней, которые совращают маленьких детей, то их больше нет, я разгромил тот стаб!

Я пожал плечами.

— Наверно это хорошо… Ладно, слушай что знаю я. Погонщики дают белый жемчуг пустышам и гоняют их потом вместе с ордой, пока не вырастут до матёрой элиты, в одном, может быть двух из десяти, вырастает пульсар… моргающая ярким светом хреновина, ни с чем не спутаешь!

— Спасибо!

— Ладно, Сухмет, бывай. Не трогай честные стабы. Лучше муров гоняй и внешников, эта падаль жить не должна, — повернулся к конечной цели.

— Каково это, перейти в другой мир? — услышал я в спину.

— Смерть брат, всегда через смерть!

Более не отвлекаясь, я шагнул в стерильную зону.

Возникшая чесотка, быстро переросла в невыносимый зуд, на глазах появилась пелена, и с меня уже что-то стекало, кровь, кожа, но это не страшно, цель впереди, большое тёмное пятно, никак не промахнусь. Прыгнуть не получилось.

Нужно прибавить шагу, быстрее, бежать! Замелькали образы; друзья, враги и давно покойные. Калёный, который прятался за шкурой отморозка, кореш Рыжий Бес, в одном из многочисленных миров, он ходил на своих двоих и радовался жизни вместе с Катькой, дядя Саша Железный Алекс шёл к свету и улыбался.

Жизнь — это боль! Так говорил мне отец. Спасибо, папа!

Гостем встану на пороге

У неведомой дороги

Она вдаль меня зовёт

И не всякий там пройдёт…

Эпилог

— Десятки талантливых, а главное умных людей, собраны в одном месте, это ли не мечта создателя? В своё время, я холил и лелеял каждого из них и что же получил взамен? Тлен и порок!

Египтянин, учтиво ловил каждое слово крёстного и в нужных местах делал кивок с полным негодованием на лице.

— Я многое готов простить, и прощаю до сих пор. Но не всё сразу!

— Говорят, в этом стабе процветает мужеложство!? — осмелел крестник.

— Хуже, — Сервий посмотрел на пустой стол. — Они и до детей добрались!

— Ай-вай-вай, — поддакивая крёстному Египтянин, не забывал про свои обязанности. Из подогретого на углях чайника потёк кипяток, заварник с особыми травами быстро наполнился. — Так они получили по заслугам? — осторожно продолжил он, накрывая своё творчество красивым полотенцем.

— Разумеется, друг мой, — немного успокоившись, Сервий наблюдал за готовкой вкуснейшего чая. — Я никогда не оставляю дела на самотёк, это путь в бездну!

Египтянин согласно закивал. А кластер-выкидыш одарил постояльцев новой порцией знойного ветерка.

— Жарковато сегодня, — пожаловался сектант, обмахивая себя рукой.

Хозяин кластера завис, буквально на несколько секунд и внутри открытого шатра, повеяло прохладой.

— Спасибо, друг. Чтобы я без тебя делал?

— Обижаешь, крёстный, это я тебе всем обязан, — Египтянин согнулся в поклоне и чтоб не терять времени даром, занялся готовкой чая.

Поставив любимую посуду Сервия — гранёный стакан, в металлическом подстаканнике, посередине стола, он поднял заварник не меньше чем на полметра. Тонкая струйка светло-коричневой жидкости, волшебным образом потекла в посуду, а сектант с удовольствием за этим наблюдал.

Обычное для Сервия представление, не мешало ему размышлять.

План, или скорее каверза, которую он давно задумывал, потерпела крах. Это можно понять по ослабевшим аномалиям. Даже здесь, на пустынном кластере присутствовала одна. Сервию не нравилось народное название, потому просто аномалия. Она будто силу потеряла и постепенно меркла, очень скоро исчезнет, как и десятки тысяч других. Но главная Кнутовая нора, никуда не денется, он знал это наверняка.

Услужливый крестник, поставил перед ним стакан ароматного чая и Сервий ненадолго забылся, глотая божественный напиток.

Не зря он сохранил жизнь никчёмного араба, — вкусный чай настраивал на приятные мысли.

Неизвестно откуда взявшаяся пчела, решила усесться на правую руку, Сервий инстинктивно отогнал её другой рукой, он бы, скорее всего, забыл про несоответствие, откуда в пустыне пчёлы? Но острая боль в шее вернула в реальность. Быстрый шлепок по больному и на ладони появилось чёрное пятно. Сервий не успел обдумать неприятность, новая напасть приключилась с правым плечом. Шлепок, теперь и на другой ладони расплывалась чёрная гадость.

— Что это? Египтя…

Резкая боль в темени не дала закончить, Сервий задрал голову и обомлел. Над ним кружилась тёмная воронка, состоящая из летающих насекомых. Сотни пчёл, жужжа свою нескончаемую песню, готовились к нападению. Осознав это, он дёрнулся, желая убраться короткой дорогой, но дар молчал. Ощущая панику, Сервий посмотрел на хозяина кластера, но каково же было его удивление, когда он увидел…

— Пасечник? Ты же давно у…

Боль возникла сразу в нескольких местах и человек, который прожил на Стиксе больше двух столетий, сделал то, о чём и думать забыл, заорал на весь пустынный кластер тяжело раненым медведем. Боль, отчаянье, обида, всё смешалось в одном крике. А когда он превратился в тихий сип, Пасечник склонился, заглядывая в умирающие глаза.