Цифры
Шрифт:
С цифровыми технологиями на вооружении, наверное, было бы намного легче.
С волнением смотрю на густой рой насекомых зависающий над второй световой площадкой. На нашей тем временем майоры раздают матерные приказы подгоняя солдат в сжатые сроки подготовить точку для дальнейшей обороны.
Проходит меньше десяти минут, и вторая площадка гаснет, передавая эстафету третьей. Звуки выстрелов эхом разносятся по большому открытому пространству Хадынского поля, отражаясь в редких постройках.
А военные молодцы, быстро разработали тактику опираясь на полученную информацию. Для них это тоже важный
За время передышки, скрутил себе новые затычки в уши и приготовился к новому раунду.
Когда настала наша очередь, точка полностью была в боевой готовности. Вновь осветительная ракета высоко в небо. Врубаются все прожектора и начинается второй раунд. В этот раз тварей больше, видать подоспели отстающие. Мы втроем действуем уже активней и смелей, перемещаясь по тылам. Большее количество тварей, равно большее количество попаданий, потому что такой калибр, который использовали солдаты, способен прошить насквозь штук пять сразу. Другой вопрос что не убить, а именно продырявить. Подранки упорно ползут к цели как зомби, где и встречают свой конец.
Первой выдохлась Ольга, прибежала ко мне вставая за спину.
– Сильно печет?
– Да просто караул, что-то я увлеклась, сразу не заметила, - шипит Ольга, зажмуривая от боли глаза.
– Сюда иди, хватайся за меня.
– Зачем? – удивляется Оля, с трудом приоткрывая один глаз.
– Бегом! – рявкнул я, подходя к ней ближе, закидывая ее руку себе на плечо, накладываю на нее лечебное заклинание.
Результат ожидаемый. У бедняги аж ноги подогнулись. Зрачки закатились под веки, и Ольга вцепилась в меня так, будто хочет вырвать из меня кусок плоти. Теперь уже сама без всяких приказов хватается за меня в попытке не рухнуть на землю.
Секунд через десять ее немного отпускает, она ослабляет хватку и осторожно сползает вниз, садясь на корточки. Пока сидит, накидываю еще одно лечебное заклинание, и чувствую, что уже и у самого так не слабо жжет.
В этот момент вижу, как в мою сторону направляется Аня, явно с той же проблемой, но у нее в руке пистолет. Она успевает убрать его в кобуру, когда так же, как и Оля хватается за мою руку. Накладываю лечение на нее и на себя. Аньку напротив, не скрючивает, а выгибает дугой, поколачивая мелкой дрожью, а вот меня просто отпускает. Чувствую приятную прохладу, разливающуюся по телу.
Наша точка замолкает, в очередной раз передавая эстафету. В этот раз не все так гладко. Твари расколотили не один прожектор, не смотря на защиту. На зачистку опять вышли бойцы с винтовками и приборами ночного виденья.
Вроде и стрелял по мелочи, не очень интенсивно, а каким-то образом умудрился, накидалься заклинаниями аж на семнадцать с половиной миллионов.
– Это что, мать вашу, такое было, - хрипит Ольга с ужасом в глазах глядя на меня и довольную Аньку. Далекий отблеск второй площадки позволяет нам кое-как разглядеть лица друг друга. Из уголка рта графини стекает струйка слюны, а выражение лица такое, будто ее обманули в лучших чувствах.
– Это плата за перерасход маны. Оленька, на сколько тебя хватило?
– Сто десять тысяч, больше терпеть не могла.
–
– Я после такого только курить захотела, - делает вид что бурчит Ольга, а у самой в глазах чертики играют.
– На конфетку, - опять хихикает моя напарница, протягивая Оле леденец в фантике.
Графиня не отказывается, но вот от меня отлипать не хочет, так и жмется.
На этот раз Анька без напоминания разворачивает очередную конфету и просто пихает мне в рот, потому что обе руки у меня заняты, висящими на них напарницами, одна из которых только что, в некотором смысле, получила первый опыт, а вторая, просто потому что я позволяю, и мне это нравится.
На этот раз нам дали передохнуть чуточку побольше. Во всяком случае я хорошо так успел восстановиться. Девчонки тоже порозовели и ожили. Да и звуки стрельбы на второй и третьей площадке были уже не такие интенсивные.
Теперь в глазах Ольги не было того страха, который она переступала в самом начале этого боя. Появилась уверенность и живость. Обе напарницы выглядели, вот не подобрать другого слова, удовлетворенными. Похоже, что их уже не тяготил ночной холод, мелкая морось, сырая весенняя хмарь. Расцвели, ожили.
Когда подошла наша очередь перенимать эстафету, в небо вновь запустили осветительный заряд, врубили на полную катушку прожектора и подсветили буквально гору трупов, наваленную на том месте где, должна была быть световая площадка, не прозвучал ни один выстрел. Прожектора, направленные в небо, тщательно обыскивали серые тучи, но насекомых видно не было.
Военные отдали приказ запустить все три площадки что были в этой локации. Некоторые прожектора переключились на прочесывание местности. Находили каких-то подранков, но туда отправлялись группы солдат, которые добивали гадов.
Как и предупреждала Аня, на Ольгину одежду нельзя было смотреть без слез. Видимо когда-то достаточно дорогое пальто, больше напоминало подранную солдатскую шинель с желтыми, словно жирные масляные пятна, разводами крови монстров, сапоги по колено в грязи, прическа растрепана, волосы мокрые и тоже со следами грязи и копоти. Анька тоже выглядела не лучше, но с ее и с моей одежды все это можно смыть, а вот графиню придется переодевать в черное, ломая к чертям ее имидж. Надеюсь Мотя что-нибудь придумает, чтобы Оля и дальше смогла выгодно подчеркивать свои аппетитные формы, за косые взгляды на которые, Анька уже погрозила мне кулаком.
В этом смысле ей волноваться не следует. Я могу пялиться сколько угодно, получая эстетическое удовольствие, но вот заходить дальше я не стану. Не мое это. Сейчас она на эмоциях и чуточку приоткрыла свою истинную суть, себя настоящую, но совсем скоро она закроется и вернется к образу холодной и непреступной скалы, о которую будут биться волны поклонников и воздыхателей, в число которых я точно не хочу попасть, потому что точно знаю, что любят не за что-то, а потому что. Человек может быть очень красив внешне, но уродлив внутри. Но может быть и наоборот. Я всегда прислушиваюсь к интуиции, стараюсь верить чувствам, а не созданному образу в пестрой обертке.