Цикл "И смерть лишь начало", Книга 4 - "Ещё один год"
Шрифт:
Я приблизился к толпе странных существ. Это были русалки - человеческая голова и торс заканчивался у них мощным хвостом с плавником. В руках часть из них держали копья или трезубцы и смотрели на меня со смесью заинтересованности и вражды.
Впрочем, открытой агрессии они не проявляли и, похоже, больше следили за тем, чтобы каждый из нас спас именно своего пленника.
Их толпа окружала четыре веревки из водорослей, растущие прямо со дна. На трех веревках с закрытыми глазами висели Габриэль Делакур,
На четвертой веревке никто не висел. Похоже, Диггори здесь уже побывал и освободил свою Чжоу.
Глядя на закрытые глаза Луны Лавгуд я поймал себя на мысли, что испытание во многом идиотское. Особенно оно было идиотским для гриффиндорца Поттера из канона, который видел и Гермиону и Рона Уизли, и вообще, по своей привычке, захотел спасти всех, почему-то думая, что если он этого не сделает, то никто не сделает. И с чего он решил, что так называемым "жертвам" дадут погибнуть? Полный бред! Да, с головой у канонного Поттера было не все в порядке. Жажда спасать весь мир - это диагноз.
Нет, конечно, быть добрым и отзывчивым человеком хорошо и правильно, но во всем надо соблюдать меру, и вообще, почаще включать мозг.
Под внимательным взглядом русалок я достал нож, подарок от Сириуса и легко перерезал веревки, что удерживали Луну.
Русалки, при виде ножа отплыли от меня на пару ярдов. Похоже, реликвия Блэков вызвала у них опасение.
Косатка Кейко все это время наматывала круги вокруг нас, не позволяя русалкам приблизиться поближе.
Подталкивая Луну, я устремился наверх, а затем, уже на поверхности, лег на спину, одной рукой притянул девушку к себе и поплыл в сторону причала и судей.
– Гарри, - Лавгуд дернулась и пришла в себя.
– Все нормально Лу, я тебя держу, постарайся расслабиться, - быстро ответил я. Вот только паники нам не хватало. А то я не понаслышке знал, что это такое, когда человек думает, что тонет и начинает хватать тех, кто его спасает.
Паники не было. Луна повернула голову в мою сторону, посмотрела по сторонам и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Я почувствовал, как вначале она вздрогнула, но потом справилась с нервами и страхом. Вышло нормально. Она молодец!
Мы достигли причала вторыми, после Диггори и Чжоу. Крам приплыл третьим, а вот Флер еще раньше выбыла из участия. Она не смогла прорваться сквозь засаду русалок. Я так и не понял, то ли Флер каким-то образом спровоцировала их, то ли заплыла куда не надо, факт заключался в другом - они ее пленили и продержали в плену до конца соревнования. А вот не надо было пренебрегать ножиком, как сделали все нормальные люди, и рассчитывать только лишь на палочку, которая в другой стихии ведет себя немного иначе.
Габриэль
Собственно, на этом все закончилось. Мы высохли, оделись, нас осмотрела колдомедик мадам Помфри и выписала бодроперцовое зелье.
После этого судьи вынесли оценки. Седрик получил сорок семь баллов, я сорок четыре, Крам ровно сорок, а Флер, чтобы сильно не грустила, дали двадцать пять очков. Мне, конечно не жалко, но вот за что, если она провалила испытание? Разве это честно?
Хотя не мне говорить о честности... Ладно, проехали.
А потом, уже по традиции, в нашей гостиной было весело и шумно. Когтевранцы вовсю радовались, отмечая мой успех. В камине горел огонь, кто-то играл на гитаре, на столах разложили различные пирожные и разлили по кружкам чай. Было весело, шумно и очень уютно. А уж когда к нам зашел декан Флитвик, то и вовсе стало хорошо.
Флитвик толкнул небольшую речь, в которой похвалил и меня и весь факультет за сплоченность и моральную помощь в таком сложнейшем испытании.
Хотя, на мой взгляд, второй тур получился совсем легким и не запоминающимся. Драконы явно смотрелись внушительней!
Глава IX
Деревушка Литтл-Хэнглтон выглядела унылой и тоскливой. Не думаю, что число жителей здесь переваливало за две сотни, а их дома, потемневшие от дождей и непогоды, располагались между двумя холмами. На одном из них, густо поросшем плющом и бузиной, находились развалины семейного дома Редллов.
Чувствовалось, что когда-то это было красивое и даже величественное здание. Сейчас оно прозябало в разрухе и заброшенности, хмуро смотря на округу пустыми глазницами окон и шурша осыпающейся черепицей.
Впрочем, пара стекол в некоторых окнах каким-то невероятным образом сохранились, но будучи грязными и потрескавшимися, они производили еще более тягостное впечатление.
Неширокая проселочная дорога заходила в деревню с одной из сторон между холмами, проходила между домами и заканчивалась на кладбище - таком же унылом и заброшенном, с перекошенными надгробиями и крестами. Среди всего сельского погоста выделялась дорогая мраморная статуя Смерти с косой, размером в человеческий рост, стоявшая на могиле Тома Редлла-старшего.
Эта мрачная фигура плохо вписывалась в окружающий пейзаж, и казалось, что ей место не здесь, а где-нибудь в музее темных искусств, или на портике древнеримского храма.
От кладбища до ближайших домов было добрых ярдов четыреста. В стороне, за небольшой лощиной, под сенью деревьев, находились деревянные развалины небольшого домика, в котором когда-то доживали свой век последние Гонты - потомки Салазара Слизерина и предки Воландеморта с материнской стороны.