Циклическая ошибка
Шрифт:
Потом асфальт как-то очень быстро рванулся ей навстречу, ударил по челюсти, и мир угас.
– Где я?
– Аня с трудом повернула голову. Под щекой у нее была небольшая подушечка, а ладони скользили по кожаной поверхности. Похоже было на офисный диванчик. В высокое окно били солнечные лучи, лежащие на идеально чистом полу идеально же ровными квадратами. Еще в поле зрения попадал винтажный бежевый глобус, скорее всего, по совместительству служивший баром, и край стола с роскошным письменным набором.
– В сердце зла. То есть у меня на работе. Поскольку я не знаю, кто и в каком количестве за вами гоняется, везти тебя в больницу я не рискнул.
– Андрей, вошедший в зону видимости, разозленным не выглядел. Хотя, наверное, ему следовало быть в ярости. Аня представила, какие проблемы, теоретически, мог нажить человек, посреди бела дня отправивший корпоративный вертолет и две машины спасать свою, ну, допустим, любовницу. Все-таки он был замом начальника СБ, а не президентом. В лучшем случае, его ждала бы гора объяснительных.
Аня, постанывая, уселась на мягких диванных подушках. Ухо было перебинтовано и вроде как не болело, а вот ребра ныли жутко. И челюсть тоже знатно ломило. Кажется, ее украшал пластырь.
– Черт. Я очень сожалею... Тебе за это влетит?
– "Влетит" - не вполне корпоративное выражение. У меня, определенно, будут некоторые проблемы, но, обнаружь я сегодня твой труп в криминальных новостях, проблемы были бы существеннее. Поэтому ты в критических ситуациях звони, не стесняйся.
Аня с большим трудом сфокусировала взгляд на лице Андрея. Тон у него был нечеловечески ровный, поэтому она просто никак не могла понять, то ли он злится, то ли издевается, то ли серьезно говорит.
– Тебе не должно быть меня жалко - я сама дура - но мне очень плохо. Сделай на это скидку и говори, пожалуйста, понятнее.
Андрей опустился рядом на диван и потер виски. То ли солнце светило слишком ярко, то ли они у него вообще почти целиком стали серебристыми, а она раньше не замечала.
– Аня, успокойся, я не первый и не последний человек, который воспользовался корпоративными ресурсами в личных целях, - медленно произнес он, глядя в окно.
– За такое даже в WarGear не расстреливают. Ну, сделают выговор, премии лишат, напишу что-нибудь покаянное. Я могу в ответ спросить, что это было?
– Да. Мои пробежки по гаражам стали совсем вредными для здоровья. О господи.... Лаура цела? А...
– у Ани перехватило горло.
– Твоя подруга жива, живее всех живых, хотя зла как черт, запивает стресс в баре на нижнем этаже. Григорий на диагностике.
Аню аж подбросило:
– Андрей, ему же нельзя на диагностику! Он нелицензионный, у него кривые директивы, они его отключат и...
Андрей беззлобно усмехнулся:
– Никто его не отключит. И в директивы тоже не полезет: чтобы пришить конечности, это, знаешь, не обязательно делать. И даже серийный номер волшебным образом проглядят. Все, дыши уже. Меня мучает извращенное любопытство: над моим трупом ты убивалась бы хоть с десятой долей такой любви? Не отвечай, некоторые вещи лучше не знать.
– Я бы тоже предпочла не знать, уж поверь, - насупилась Аня.
– И тем более не имею желания проверять.
– Спокойно, я неудачно пошутил. К полудюжине объяснительных напишу еще одну, снявши голову по волосам не плачут. Все нормально будет с твоим ненаглядным гурманом. Собственно, я так понимаю, пока ты с ним не увидишься, от тебя все равно никаких ответов не добьешься, так что давай поговорим вечером, а пока подкину тебя до офиса Deg-Ra, здесь недалеко... Думаю, по мелочи его уже подлатали, а остальное все равно надолго.
– Будешь уговаривать меня уволиться, да?
– Именно. С применением запрещенных техник, методов НЛП, попыток подкупа и угроз физической расправы. Ничего не забыл?
– Манипуляции забыл.
– Да, точно. Еще манипуляций.
– Я их ненавижу, Андрей. Я и так уволюсь, как только смогу, - Аня шмыгнула носом.
– Я обещаю. Отвернись. Кажется, я сейчас буду реветь. Не смотри...
– Ну все, - Андрей пересел и крайне аккуратно прижал Аню к плечу той стороной, где ухо не пострадало.
– Не смотрю. Реви сколько надо и поехали.
От желания закатить истерику ее избавил этот любезный жест, да одна проблема чисто практического характера, вертевшаяся где-то на грани сознания.
– Слушай, я же плохо вожу...
– Ну как сказать...
– Сколько машин я зацепила?
– Зацепила ты пять, а пострадало пятнадцать. Чисто женский стиль езды, "одинокая звезда" называется. Не подумай, что я сексист, уход от погони - вообще не показатель аккуратности на дорогах, возможно, в другое время ты пристегиваешься, включаешь поворотники и даже смотришь на сигнал светофора...
– Умоляю, проведи меня так, чтобы Лаура меня не видела! Мне надо успеть ей сказать, что я оплачу ремонт ее монстра прежде, чем ко мне применят китайскую пытку бамбуком...
– Тогда напиши сообщение - иногда помогает.
Первое же сообщение, которое Аня обнаружила на уникоме, было от Эрнеста Георгиевича, и гласило оно: "Анечка, я спрятал Ваш тортик. И взял бы на себя смелость порекомендовать Вам более не разбрасываться подобными кулинарными шедеврами в общественных местах, дабы не быть ложно понятой служителями правопорядка. Искренне Ваш, Э."