Циклическая ошибка
Шрифт:
Гриша сидел на зачехленном диванчике ее старой малогабаритной кухни и пил кофе, принесенный с собой. Аню ждал второй стаканчик, еще дымящийся. Она сделала пару глотков и улыбнулась:
– Ладно, ни за что не поверю, что ты просто соскучился.
– И напрасно, потому что я понимаю, что такое скука. Просто нерационально скучать по человеку, которого можешь увидеть. Рациональнее приехать и увидеть.
Сложно было поспорить с этим несложным заявлением.
– Я рада тебе. Ты ведь что-то хотел.
– Да. Я хотел спросить. Это гипотетический и абстрактный вопрос. Сложный для меня.
– Ну, ты простые и не задавал никогда. Я до сих пор помню, как ты спросил, почему охраняешь Васю. Поставил ты меня тогда в тупик так поставил.
– Если бы ты могла что-то изменить в мире, что бы ты изменила?
Аня присвистнула.
– Ну да, твои вопросы легче не стали. Ну, предположим, я бы устроила счастье всем и задарма, как в одной хорошей книге.
– Это невозможно.
– Ну, тогда хотя бы дала каждому шанс.
– Шанс и так есть у каждого. Шансы просто неравные. И не могут быть равными. Это другая модель распределения.
Аня фыркнула:
– Знаешь, Гриш, джинн из тебя не очень. Ладно, а как насчет розового неба?
– Э... ты серьезно или это шутка? Это требует или изменения состава атмосферы, или восприятия цветов человеческим глазом...
– Нет, мне просто хотелось, чтоб я не одна сидела тут с озадаченным видом. Шутка, конечно.
Гриша молчал. Ждал. Аня покопалась в голове. Он никогда не задавал вопросы просто так, даже если они поначалу казались нелепыми или не связанными между собой. Она прокрутила в голове "игру" Тимура. Истерию по сетевизору и в инфонете. Низкий гул из подвала. Серый песчаный пляж и море, разлетающееся на пиксели и собирающееся обратно.
– Ну ладно. Если бы нельзя было сделать так, чтобы Красная империя устояла, я бы хотела, чтобы та рухнула лет на двадцать-тридцать раньше.
Аня сама не знала, почему ответила именно так. Наверное, потому, что там лежала точка невозврата. Одна из многих, наверное, но она-то жила после и видеть могла только ее. Может, распадись империя раньше, Сибирь удалось бы сохранить. И, если отбросить всю идеологическую мишуру и комфортную ренту, ей бы тогда тринадцать лет назад не пришлось стрелять в Войцеховского. Потому что он лет за двадцать до этого не поехал бы за Урал, не схватил бы там ударную дозу радиации, не умирал бы и, вероятно, не устроил бы "протокол Парагвай". И Граф был бы жив. И ведущие новостных передач сейчас не соревновались бы в мрачности прогнозов. И - чем черти не шутят?
– вдруг вместо того, чтобы с комфортом проедать ренту, кто-то бы осуществил давнюю мечту человечества да и махнул бы к далеким звездам?
– Да. Я бы этого хотела. Сильно.
Гриша медленно кивнул, но не улыбнулся. И Аня вдруг как-то кожей почувствовала, что она сейчас не шутки шутит. Как тогда на свадьбе Леси, когда вдруг ощутила, что они смеются и отпускают в небо шарики, а где-то там, совсем близко, но как за очень прочным стеклом, меняется огромный сложный мир. Приходят в действие какие-то невидимые пружины. Будущее наступает.
Она нервно сглотнула.
– Скажи мне, что большой войны в ближайшие годы не будет.
– Это приказ?
– Нет, конечно, нет.
Гриша молчал.