Циклоп и нимфа

Степанова Татьяна

Почти напротив дома Крауха – два добротных новых строения под металлочерепицей.

– Сейчас договорюсь насчет вас, – Клавдий позвонил в калитку.

Катя отметила – один дом за высоченным забором, а второй – явно гостевой, фасадом и дверью прямо на улицу.

Калитку открыла женщина лет сорока – пышная такая, сдобная, ну прям как булочка. В розовом, в обтяжку, спортивном костюме, с густыми светлыми волосами, щечками, как яблочки, пышной грудью и крутыми налитыми бедрами. При виде Клавдия Мамонтова она вся так и вспыхнула и заколыхалась. Обрадовалась.

Катя

стояла на улице. Ждала. А они о чем-то негромко разговаривали. Пышная блондинка сначала пожала плечами. Потом отрицательно покачала головой. Она долго рассматривала Катю, потом все же вежливо кивнула ей. Катя ответила тем же. Это хозяйка гостевого дома и по совместительству лавочница? Она была гораздо старше Клавдия Мамонтова, который в данный момент явно в чем-то горячо ее убеждал. И вот она кивнула, скрылась на пару минут и вернулась уже с ключами. Вручила их Мамонтову.

Тот подошел к Кате.

– Все, договорился с ней. Она и задатка с вас не возьмет. Оплата по факту – сколько проживете. – Он отдал ей ключи, а сам занес сумки на крыльцо. – Все убрано. Единственное неудобство – дом большой, рассчитан на постояльцев, на семейные пикники. Будете там одна.

– Спасибо, Клавдий, – искренне поблагодарила Катя.

– Всегда пожалуйста, – Мамонтов улыбнулся ей и не стал ждать, пока она откроет дверь пустого гостевого дома. Явно не напрашивался в гости.

Катя отперла дверь, нашарила выключатель. Перед тем как шагнуть за порог, оглянулась.

Клавдий Мамонтов и сдобная блондинка стояли у калитки. Блондинка демонстративно обвила его шею руками, поднявшись на цыпочки, и сейчас сладко и самозабвенно целовала в губы.

Знойный, страстный поцелуй напоказ.

А он… он крепко обнимал ее увесистые телеса.

Вот она потянула его, игриво увлекая за собой. И они скрылись за калиткой.

Катя аккуратно закрыла дверь гостевого дома. Прислонилась к ней спиной, вслушиваясь в тишину пустой мрачной прихожей.

Глава 5

И снова напарники

– Смерть крайне подозрительная. И пока на сто процентов ясно лишь одно – это не смерть от естественных причин, – объявил Кате майор Денис Скворцов, когда она явилась к нему в отдел полиции на следующее утро ровно в девять часов.

Начальника бронницкого отдела полиции Катя, убей бог, не помнила – а ведь они с Гущиным приезжали к нему, беседовали, забирали уголовное дело. Но она Скворцова не помнила совсем. Удивительно, что он ее запомнил – такая яркая неординарная личность, да? Катя тогда сразу же запомнила лишь Клавдия Мамонтова. Ну еще бы!

А майор Скворцов был худ, быстр как горностай, на его носу с горбинкой красовались очки, чем-то похожие на пенсне, ото лба начинались залысины. Левая рука его, закованная в гипс, покоилась на перевязи. Катя подумала, что главный бронницкий полицейский с внешностью домашнего репетитора не слишком подходит этим самым Бронницам, самобытности которых она уже успела подивиться по пути в ОВД.

Она вышла

из гостевого дома в половине девятого. Оделась, как и рекомендовал ей шеф Пресс-службы, тщательно, стиль деловой от «Джил Сандер», ее любимой марки – белая хлопковая рубашка, черный брючный костюм, вместо туфель на шпильке – лоферы. Из украшений – только браслет. Стиль – дорогой столичный минимализм. Шик и простота. Она пока не знала, что ее ждет и что предстоит делать, но костюмчик «должен сидеть».

На дом ювелирши, где заночевал на пышных бронницких перинах Мамонтов, она даже не оглянулась.

Проходя по главной улице мимо магазина хозтоваров, она узрела странного аборигена – крепкий мужчина в толстовке и брюках карго таскал коробки и ящики в «Форд»-грузовичок. Он что-то бормотал и активно жестикулировал. Его круглое лицо блестело от пота, а глаза поражали этаким застывшим в них трагическим «византизмом» – почти как на иконах, но еще более истовым и со звериной серьезностью. Все приятное впечатление от его относительной молодости и крепкого сложения сводила на нет бритая налысо голова. И череп его блестел в лучах осеннего робкого солнца, словно позолоченная маковка.

– Россия, нищая Россия… мне избы серые твои… Ах ты… все плохо живем? Это хотел сказать, да? Это? Декадент… все одна Европа на уме, а здесь, значит, избы да расхлябанные колеи, и спицы, блин, вязнут, да? А при ком мы лучше жили? – бритоголовый с силой шарахнул ящик в кузов «Форда». – Нет, ты ответь мне, при ком мы лучше жили, а?

Незнакомец явно дискутировал с поэтом Блоком, применяя к нему нелестные эпитеты из политических телевизионных шоу. В ящиках что-то позвякивало, словно тайно возражало – ехидно и нечленораздельно. И от этого бритоголовый малый разъярялся лишь пуще.

Катя быстро забыла о странном типе. И, как оказалось, зря. Потому что их следующая встреча была не за горами.

А майор Скворцов в своем кабинете после приветствия и обмена дежурными любезностями и извинениями сразу начал с главного: «Смерть крайне подозрительная».

– А кто умер? – спросила Катя.

– Все расскажу вам, – пообещал Скворцов. – Только сначала один вопрос – вы по тому, прошлому делу работали с нашим сотрудником Клавдием Мамонтовым. И весьма плодотворное вышло то сотрудничество. Вы не против снова поработать с ним напарниками?

Возможно, вчера часов этак в шесть вечера, если бы Скворцов не задержался неизвестно где, она бы и ответила – да, конечно, не против. Однако после поцелуя напоказ с ювелиршей она вовсе не была уверена, что вообще хочет видеть Мамонтова снова.

– Я не понимаю, он ведь в ГИБДД, – уклончиво ответила Катя.

– Он с тех самых пор переведен мной в канцелярию, – объяснил майор, – занимается банком данных по машинам – номера, угоны. Компьютерные базы.

– Мамонтов в канцелярии?

– Я его на «землю» не пускаю, сугубо картотека, – Скворцов глянул на часы над дверью. – Что-то он запаздывает. Мы его редко видим. Его у нас соседние УВД то и дело берут в аренду.