Циклопы. Тетралогия

Обухова Оксана Николаевна

Н-да..., вот и думай после этого, что разбираешься в д е т и ш к а х...

Борис лег на бок, повернулся к Сеньке, но ничего сказать не успел. Неподалеку заворчала, зарычала Буря.

Завянь и мальчик мигом подобрались к ротвейлеру. Легли на верхушку холма, Борис нашарил в кармане штормовки мобильный телефон и пустотелую пластмассовую авторучку, которую Жюли брала в зубы и, ударяя по клавишам, печатала слова...

Но собака внезапно двинулась вперед!

А Сенька прошептал испуганно:

– К костру люди идут. Я пока не чувствую кто

и сколько... Но, дядя Боря, что будем делать, если это обычные туристы..., а среди них есть женщины?!.. Эти отморозки могут...

– Пошли, - не давая Арсению закончить страшное предложение, приказал Завьялов и, приседая, придерживаясь древесных стволов, спустился с возвышенности.

Опережавшая его Буря-Жюли уже исчезала за пышной можжевеловой порослью.

Людей почуяла и лайка. Повернув острую морду к стоящим стеной деревьям, поскуливала, двигала ушами... Вертела бубликом хвоста.

Так что..., к лагерю бандитов выходили знакомые ей люди. Завьялов, Арсений и Буря лежали с подветренной стороны, укрытые вывороченными корнями векового кедра, прятались за перепутанными ветками. Старатели уже стояли на ногах, держа в руках винтовки.

На небольшую полянку вышел невысокий узкоглазый мужичок... Повел себя неадекватно.

Приседая и хлопая себя по бедрам, заорал:

– А! А! А!...

Он вел себя так, словно увидел на полянке чудо чудное! Оборачиваясь к шедшим за ним людям, показывал на компанию Сизого пальцем и лишь орал "А! А!.." И тыкал пальцем в старателей, не забывая возбужденно шлепать себя по бедрам.

– Сень, - прошептал Завьялов, - ты понимаешь, что происходит?

– Неа, - признался телепат.
– В голове мужика сплошной мат стоит. Он чем-то крайне удивлен.

Завянь покосился на Бурю-Жюли. Ротвейлер в основном смотрел на лайку. Как будто предупреждал охотничью собаку - не вздумай нас унюхать! загрызу.

– Выдвигаемся назад, - приказал Завьялов.
– Будем ждать Миранду у холма.

Два человека и собака спрятались за повсеместно произрастающим можжевельником.

Минут через пятнадцать послышались тихие, шелестящие шаги: к друзьям пробиралась Миранда.

Борис негромко кашлянул - мы здесь! Примак-Миранда, не доходя до подножия холма, свернул к кустам. Присел рядом с Завьяловым.

– Ничего не понимаю, - огорченно призналась диверсантка.
– На Сизого вышли его родственники и какой-то непонятный мужик Лазарь. Он, скорее всего, проводник, так как держится чуть в стороне. Родственников сюда некая бабка направила. Сказала, где искать. Назвала точное место и велела поторапливаться. Иначе, мол, Сизый и его люди из тайги не выйдут. Ж и в ы м и не выйдут.

– Что?!
– оторопел Завьялов.

– Я не вру, - четко произнесла Миранда.
– Мужики сами охренели. Видали, как отреагировали, когда Сизого обнаружили там, где и предсказывала бабка?... До сих пор лес матом поливают, в себя придти не могут - тайга большая, бабка на карте точное место ночевки Сизого указала.

– И что?

– А то, - хмуро буркнула диверсантка.
–

В двух километрах отсюда, на опушке мужиков Газель ждет, они ее в селе наняли. Сейчас лагерь собирают. Если бы родственники спирт не привезли, ушли бы сразу же, а так - решили выпить за встречу..., пока я тут, типа, к а к а ю.

– Что будем делать?
– откинув второстепенные разговоры на более удобное время, быстро спросил Завьялов.

– Запоминайте название деревни, двигайте за нами.
– Миранда сообщила, как добраться до села. Неприятной неожиданностью стало известие, что спуститься по реке до самой деревни не получится - село стоит в тайге, от пристани придется добираться еще двадцать километров по разбитой лесовозами дороге.
– Бабка велела мужикам нигде не ночевать, возвращаться домой.

– Так поздно же!
– оторопел Борис. Рядом негромко заворчала, согласная с ним Буря-Жюли.

– И что, что поздно?
– проворчала диверсантка.
– Светло же. А подремать можно и в транспорте. Их хороший катер ждет... Я попытаюсь что-нибудь намудрить с машиной или двигателем лодки... Но вот смогу ли?
– Примак-Миранда уныло поглядел на Бориса.
– Попробую. Но обещать не буду, так что поторапливайтесь. Если не удалось разобраться с отморозками, фотографии в любом случае надо уничтожить.

Мужичок-с-ноготок уже поднимался, когда Завьялов остановил носителя вопросом:

– А что это за бабушка такая предупредила об опасности?

– Фаина. Примак ее до ужаса боится. Старается о ней думать, а если вспомнит, то крестится и сплевывает.

– Ого!
– поднял брови Завянь.
– Шаманка что ли местная?

– Похоже на то, - кивнула диверсантка и пошла на крик Гмыри:

– Примак, засеря чертова!!! Через секунду не выйдешь, я тебе нос, сука, выгрызу!!

О том, что Миранде все же удалось скрутить ниппель на автомобильной шине, Завьялов и Арсений, опередившие старателей, узнали уже в деревне, на пристани. Подошедшая разнузданная компания старателей и их родственников громко докладывала о гнусном происшествии, поджидавшему их капитану небольшого катера. Ругались, что запаски у водилы Газели не было, что пришлось пешедралом весемь километров топать...

Собака редкой в этих краях породы пряталась за покосившимся лодочным сараем. Завянь и Сеня сидели на скамейке возле спуска на пристань, ждали молодого парня, согласившегося отвезти их в нужную деревню. (Парень гулял с девушками вдоль реки, рассвет встречал, но когда Завьялов показал ему пятитысячную купюру, вмиг о подружках позабыл, помчался за ключами от батькиного катера.) Проходящие мимо старатели на "подремывающих туристов" не обратили ни малейшего внимания. Слегка напрягшись, Миранда оформила для юного телепата точную словесную мысль: "Малой мобильником не баловался. Устал, как и все прочие. Так что продолжайте двигаться за нами. Если удастся, я выкраду телефон и сразу отстану от "родни", вы меня подхватите. Звоните в Константиновку, пусть наши готовятся к срочной эвакуации".