Цинковый поцелуй
Шрифт:
Энергичные попытки выбраться даром не прошли, чувствовала себя Кристина теперь значительно хуже. Железяка придавила грудь сильнее, чем раньше, мутило, голова кружилась, казалось – еще чуть-чуть, и снова наступит беспамятство.
Голубой квадрат неба словно бы приблизился, нависал, давил. Птицы тоже опустились ниже, и теперь можно было сказать с уверенностью: да, накручивают круги в вышине именно вороны. Выжидают, когда можно будет полакомиться бездыханной падалью… И вполне возможно, что дождутся.
В этот момент, именно в этот, когда безнадега цепко ухватила за глотку, сверху донесся звук,
Кристина не дышала, прислушиваясь. Тишина… Показалось? Слуховые галлюцинации? Нет, снова осторожный хруст…
Она набрала полные легкие воздуха, готовая закричать, позвать на помощь. Кто там рыскает наверху, неважно. Как она объяснит свое появление здесь, тоже неважно, уж придумает какую-нибудь легенду. Главное – получить помощь, вырваться из смертельной ловушки.
Крик не прозвучал.
Потому что голубой квадрат неба наискось прочертил какой-то предмет, падающий сюда, в шахту, и упавший с глухим шлепком совсем рядом. Кристине показалось… показалось…
Она поворачивала шею – с хрустом, с болью, позабыв о намерении звать на помощь. И разглядела-таки в полумраке…
На бетонном дне шахты буквально в метре от Кристины лежал Дарт. Мертвый. Шея вывернута под неестественным углом, наверняка сломана. И остекленевшие глаза кота, казалось, внимательно рассматривали хозяйку.
Она – мгновенно – поняла все. И лишь тогда закричала.
Крики отражались от стен, шахта работала, как огромный резонатор, и к голубому небу неслись слова и выражения, давным-давно исключенные Кристиной из своего лексикона. Она материлась так, как умеют при нужде материться девчонки, выросшие в рабочих пригородах провинциальных райцентров. Потом смолкла, обессилев… Перед глазами плыли красные круги, в ушах еще стояло эхо гневных воплей.
Сверху не донеслось ни слова в ответ. Вообще ни звука.
Михаил… Его работа… Значит, все-таки обнаружил ее тайный интерес к своим финансовым делишкам… Не подал виду и построил мышеловку вокруг кусочка сыра. Нет, какой еще сыр, деньгами тут и не пахло, в лучшем случае лежит пустой чемодан-обманка, и то едва ли. И лестница, разумеется, рухнула не случайно. Не тот он человек, чтобы надеяться на случайности и ждать милостей от природы.
А она, Кристина, мертва. Неважно, что еще дышит и думает – мертва, как Дарт. Мысль дикая, непредставимая, но это так… Никто и никогда не затеет реализацию столь сложного плана, чтобы всего лишь проучить и напугать женушку. Чтобы овдоветь – пожалуй… Не каждому мужу придет в голову такое, но Михаилу Кронову – вполне. Чертова помесь прагматика и романтика, урод, гнида, ненавижу…
И никакое следствие не расшифрует его затею. Следователи – если будут копать дотошно, а он ведь еще и простимулирует их усердие, с него станется – раскопают ее приготовления к бегству. И сумочку возле ее тела найдут, с драгоценностями, и документы обнаружат на чужое имя, и тот факт, что все деньги с подконтрольных Кристине счетов сняты…
А вот живой ее никто здесь не обнаружит. Михаил наверняка позаботился, исключил любое случайное спасение.
Мертвый Дарт – последний, завершающий штрих. Картина ясная: дамочка пустилась в бега, и, непривычная к долгим поездкам за рулем, вышла прогуляться-поразмяться,
А ведь он сам убил Дарта, собственноручно. Никому бы не доверил эту часть плана. Натянул какие-нибудь толстые брезентовые рукавицы и свернул шею.
Палач… Гнида… Если она отсюда выберется… О, если она все-таки выберется… Плевать на деньги, плевать на новую жизнь. Сначала она увидит то, что никогда не видела: страх на его лице, всегда спокойном. Настоящий ужас. И увидит, как он подыхает, в муках, обязательно в муках.
Мысли путались, кровавый туман перед глазами клубился все гуще. Кристина вновь соскальзывала в беспамятство. И последней ее мыслью было: «Сдохни, гнида, сдохни!!!»
Когда она снова очнулась, стемнело. Голубой квадрат неба стал черным, и на нем светили необычайно яркие звезды. Кристина пришла в себя оттого – или ей так показалось, – что лицо ее лизал кошачий язык, влажный и холодный.
Дарт?! Жив?!
Жив… Недаром говорят, что у кошки девять жизней… Руки этого урода и убийцы – одна, падение с высоты – вторая, осталось семь, и одной из них Дарт сейчас щедро делился с хозяйкой.
Она хотела прошептать: «Спасибо, малыш…», но губы шевельнулись беззвучно. Тем не менее Кристина чувствовала, что силы прибывают. Боль куда-то ушла, не ощущалась, голова прояснилась… Думать, впрочем, ни о чем не хотелось, хватит, наразмышлялась тут, в бетонной ловушке. В голове бились две мысли, простые и короткие: «Выбраться отсюда. Достать Михаила». Словно два молоточка ритмично ударяли по вискам: выбраться-достать, выбраться-достать, выбраться-достать…
Кристина начала выбираться. Все предыдущие попытки не шли ни в какое сравнение с этой. Она разрывала одежду, и не только – собственную кожу и плоть, но не обращала внимания. Наверное, было больно, очень больно, но боль осталась где-то далеко, стучащий в голове метроном – выбраться-достать, выбраться-достать – надежно отсекал все лишнее и ненужное.
И она продвигалась вперед! Потихоньку, сантиметр за сантиметром – и вот уже ржавая труба сползла с грудной клетки. Она вылезла из-под лестничной площадки, обняла Дарта, ощупала… Досталось же тебе, малыш… Ничего, ветеринары поставят на все четыре лапы… Ей тоже досталось – затылок разбит, ребра, похоже, сломаны, но это не важно. Главное – выбраться и достать. Она выберется. Она достанет.
…Колючая проволока врезалась прямо в лицо, в темноте Кристина перепутала пролеты между столбами. Дарт крепче вцепился когтями в плечо, но усидел, не свалился. Кристина двинулась вдоль ограды – сейчас колючка закончится, слишком сильно промахнуться она не могла, изредка проезжавшие по шоссе машины служили неплохим ориентиром.
В последовательности событий образовался провал – как она вскарабкалась наверх, Кристина не представляла. Как рвала одежду на полосы, как свивала их в подобие толстой веревки, как завязывала узлы, – помнила. Как отламывала какую-то железную хрень от лестницы, чтобы сделать нечто вроде крюка, помнила тоже. Но использование получившегося устройства напрочь выпало из памяти.