Цирк мертвецов
Шрифт:
Эдди взял микрофон и с гордым видом стал ждать, пока кончатся аплодисменты. Его гладко прилизанные волосы освещал прожектор. С милой застенчивостью он произнёс:
— Я просто хочу поблагодарить всех, кто был так добр ко мне в последние несколько недель. Отдельное «спасибо» я хочу сказать мисс Ронде Флеминг, которая пригласила меня сюда сегодня.
Тут Шеки Грин вставил:
— Она хотела бы быть здесь сегодня лично, Эдди, но у неё съёмки в Мексике.
— Я не сделал ничего особенного, — сказал Эдди, теперь он хотел рассказать правду,
Шеки Грин вновь завладел микрофоном:
— Эдди, прежде чем вновь занять своё место, не представишь ли ты нам свою очаровательную подругу?
— Конечно, — сказал Эдди, а Стефани отодвинула стул й встала, скромно потупив глаза, но сердце её бешено колотилось. — Это Стефани Колер.
Шеки Грин наклонился и поцеловал Стефани в покрасневшую щёку.
— Давайте, — сказал он, оценивающе глядя на Эдди и Стефани, — ещё раз поаплодируем этой паре.
После концерта Карл Риз извинился и вышел из-за столика; Эдди заметил, как он идёт прямо сквозь толпу тихо переговаривающихся людей, приветствуя их кивком головы, рукопожатием, а иногда и поцелуем в щеку. Увидев его, Фрэнк Синатра быстро встал, похлопал Риза по плечу и обнял. Риз что-то прошептал ему на ухо, и Эдди показалось, что Синатра обрадовался.
Одна из женщин, сидящих за столом Риза, посмотрела на Синатру с плохо скрываемым желанием и произнесла:
— Всё бы отдала, за одну ночь с этим человеком.
— Это был бы рай, — сказала её подруга, улыбнувшись по-детски застенчиво. — Он бы никогда не забыл время, проведенное с нами.
— Просто так, исключительно ради удовольствия.
— Хотя бы столько времени, за которое он успевает спеть одну песню.
Женщины дружно засмеялись, и Синатра вновь занял своё место. Довольно улыбающийся Риз протянул руку Дэррилу Зануку, коснувшись ухоженного плеча Авы Гарднер.
Эдди сказал:
— Этот парень знает всех.
— Всех нужных людей, — поправила Стефани.
— Ты спала с ним?
Стефани подняла глаза от бокала с шампанским и секунду помедлила с ответом.
— Нет, Эдди. Не спала.
— А ты вообще когда-нибудь трахалась со знаменитостью?
— Только с тобой, — наполовину шутливо ответила она. — Ещё вопросы есть?
— Да нет. Всё.
— Хорошо.
— Пока нет.
Через несколько секунд распорядитель появился перед столиком Риза. Он был высоким и стройным, с властным лицом и печальными глазами. Тихо, словно бы не желая смущать женщин, он сообщил им, что лимузин, который отвезёт их домой, скоро будет у входа.
— Домой? О чём вы? — сказала одна из женщин. — Мы пришли с Карлом. Мы поедем домой вместе.
— Он хотел познакомить нас с Фрэнком, — сказала другая и посмотрела на пустой столик Синатры.
— Мне очень жаль. Я просто передаю то, что меня просили, — спокойно, но осторожно ответил распорядитель. — Я сообщу вам, когда машина будет у входа. Идёмте со мной, — сказал он, оборачиваясь к Эдди и Стефани. — Меня попросили проводить вас за сцену.
Карл Риз сидел в глубоком кресле возле двери в гримёрке Джули Лондон и пил виски из высокого стакана. У него на коленях стояла тарелка, на которой громоздились холодные закуски из роскошного буфета. Соблазнительная певица с выдающимися формами и бывшая жена актёра Джека Уэбба сидела, положив ногу на ногу, рядом с Фрэнком и Джеймсом Болденом, своим чернокожим барабанщиком.
— Я первый раз увидела Фрэнка на сцене в Чикаго, — рассказывала Джули Болдену. Она говорила почти так же мягко и сексуально, как пела. — Он работал у Джонни Розелли на Уобаш. А я пела в «Карлтоне».
— Я выступал вместе с Диной Вашингтон у Розелли, — сказал Болден.
— Но теперь ты выступаешь со мной, — сказала Джули Лондон и погладила его по бедру. — Верно, Джеймс?
— Да, Джули.
Фрэнк Синатра пригладил волосы расчёской, которую достал из кармана, и встал, чтобы взять ещё один стакан. Он выглядел уставшим, а яркий свет в комнате подчёркивал нездоровый цвет его лица.
— Ава хотела бы остаться на вторую часть выступления, но она не смогла. У неё завтра ранний вылет.
— Она потрясающе красива, — сказала Джули Лондон. — Намного красивее, чем ты заслуживаешь.
— Я пью за это, — сказал Фрэнк и поднял стакан.
— У неё не только очень красивое лицо, но и грудь, и задница. Фигура в целом, — сказала Джули Лондон, и на минуту в комнате воцарилась тишина Тут Карл Риз сказал:
— Но она не поёт так, как ты, дорогая.
— Я бы поменялась с ней своим голосом в любую секунду.
— Ничего подобного, — сказал Фрэнк Синатра. — Ты покоряешь всех своим голосом.
— Предпочла бы, чтобы мужчины дрались из-за меня, а не слушали мой голос.
— Ерунда, Джули. Я хорошо знаю тебя.
— Ты совсем не знаешь меня, Фрэнк. Распорядитель дважды стукнул в дверь, и один из охранников открыл ему. За ним, оглядываясь по сторонам и чувствуя себя не в своей тарелке, шли Эдди Корнелл и Стефани Колер.
Поднявшись на ноги, Риз сказал:
— Смотрите-ка, кто пришёл. Заходите, заходите. Будьте как дома.
Взгляд Эдди метался по всей комнате, долгое время он молчал. В конце концов, когда распорядитель снова исчез в холле, Эдди сделал шаг вперёд и протянул руку:
— Это большая честь для меня познакомиться с вами, мистер Синатра.
— Спасибо. Но ты сегодня был гвоздём вечера, — сказал он, поднимая руку Эдди и переключаясь на Стефани, которая наклонилась вперёд, так что стала видна ложбинка на груди.
— А это Мисс Джули Лондон, — сказал Карл Риз.
— Как видите, — ответила Джулия, слегка недовольная тем, что на неё обращают внимание, — мы тут балуемся марихуаной.
Джеймс Болден встал. Он нервничал: