Цитадель Магии

Рипун Олег Олегович

Наблюдая за толстяком, Пэтра улыбнулась. Дрониус хмыкнул. Клемента, насупив брови, продолжал недоверчиво сверлить взглядом. Идея освобождения Цэпсиуса ему до сих пор не нравилась.

– Пока мы не распрощались, - новый глава Цитадели посерьёзнел.
– Дрониус, я хочу привлечь магов Гнева и Университета. С ними Цитадель быстрее очистится от скверны. Не возражаешь?

– Я сделал правильный выбор, отдав тебе Стража, - Дрониус улыбнулся. Он действительно ожидал от Цэпсиуса данное решение. Это, можно сказать, была последняя проверка.

– Я рад, что оправдал

доверие, - лысый толстяк почтительно поклонился. Как ни крути, а главного бунтаря Цитадели он всё равно боится. Даже, несмотря на то, что теперь ему подвластна серебристая антимагия, Цэпсиус не верил в свою победу над Дрониусом. Слишком бунтарь загадочная и могущественная личность. Столько лет водить за нос Лавренция и всех остальных, изображая Мастера иллюзий Кора! И главное, он сам не заподозрил подмены... Что ни говори, а с Дрониусом лучше дружить. Тем более врагов хватает. Тот же Намонглиас, без зазрения совести убивший Массимо. И конклавцы. В ближайшие недели в Цитадели будет жарко. Но он, новый глава Цитадели, Лучший Мастер атаки, сделает всё возможное и невозможное, но наведёт в родном доме порядок!

Эпилог

Дворик Харьковского родильного дома номер шесть во вторник утром напоминал центральный парк отдыха в час пик. Счастливая пара с двумя свёртками в руках позировала перед фотографом на фоне четырёхэтажного здания. Рядом громко хохотали молодые дедушки, успевшие отметить важное событие бутылкой водки. Бабушки, утирая слёзы, суетливо упаковывали вещи в машину...

К парадной двери стекались врачи и медсёстры, многие не могли сдержать улыбки, глядя на празднующую пополнение семью...

Возле клумбы с пёстрыми георгинами на корточках сидел мужчина, держа за руку трёхлетнего ребёнка. Малышка так жадно вглядывалась в разноцветье кустов, что папа, воровато оглянувшись, решил сорвать дочке цветок...

Группа молодых людей шла по направлению к роддому, записывая этот процесс на видеокамеру...

Со стороны дороги с включённой сиреной заехала машина скорой помощи. Стоило ей остановиться, как задние двери раскрылись, выпуская беременную девушку наружу. Воздух разорвался от громкого вскрика роженицы. Мужчина у клумбы вздрогнул от неожиданности. Следом за "скорой" примчалось такси, откуда вылетела дородная женщина, кутаясь в синий домашний халат...

Возле роддома оказалась куча народу, но никто из них не увидел фиолетовый шар, внезапно появившийся на пороге здания. Шар вскоре пошёл трещинами и распался, словно скорлупа яйца. Внутри этого странного явления природы оказались двое молодых парней. Один - высокорослый, подкаченный, носящий густые, широкие бакенбарды а-ля Александр Сергеевич Пушкин, одетый в траурные чёрные гольф и брюки. Второй - худющий, маленький, с болезненно-бледной кожей и угольно-чёрной шапкой волос, белая рубашка и тёмные джинсы на нём висят мешком. Парни, переступив через остатки шара, направились к входной двери, нисколько не обращая внимания на толпу. Фотограф, снимающий молодых родителей так, что спины незнакомцев обязательно бы попали в кадр, и тот ничего не заметил.

Странные парни беспрепятственно прошлись сквозь родильный дом. Никто их не окликал, потому что никто не видел. Ребята остановились у палаты с новорождёнными "отказниками".

– Выбирай, кто больше нравится, - вяло произнёс бледнолицый.

– Собственно, тут и выбора-то нет, - сказал парень с бакенбардами, разглядывая троих мирно спящих конвертов в кроватках.
– Вон та и та - девочки. Мальчик один.

– Ну, пошли.

Проходящая мимо медсестра проигнорировала вопиющий факт, что два незнакомца свободно заходят в палату к новорожденным.

– Распеленай его, - приказал бледнолицый, закрывая дверь на замок.

– Действительно, мальчик, - спустя паузу воскликнул тот, что с бакенбардами, глядя на голого малыша.

– Помнишь, что надо делать?
– спросил бледнолицый.

– Угу, - кивнул второй.

– Вырежи у себя такой кусок ауры, чтоб он мог покрыть всего младенца, - словно не услышав ответа собеседника, продолжил бледнолицый.
– И оберни им ребёнка.

– Да помню я!

Ладони парня с бакенбардами засветились серебристым сиянием. Он, направив пальцы на себя, сделал круговое движение рукой. Материализовался плоский кусок непонятной субстанции, переливающийся всевозможными красками. Раскутанный малыш тем временем проснулся и молчаливо наблюдал за манипуляциями взрослого. Разноцветные блики вызвали интерес, и новорожденный потянул вперёд ручки.

– Теперь бери младенца.

Парень с бакенбардами склонился над малышом.

– Идиот, антимагию убери! Убьёшь его на хрен!
– зашипел рассерженной змеёй бледнолицый.

– Блин!

Серебристое свечение пропало с ладоней.

– Не так! Голову держи!

Парень с бакенбардами обиженно засопел. Поднять новорожденного никак не получалось.

– Что ты там возишься? Давай быстрее! У нас не так много времени, - бледнолицый с тревогой оглядел коридор сквозь палаточное стекло, словно с минуту на минуту ожидал прибытие врагов.

– Знаю, - огрызнулся парень с бакенбардами. Наконец, он сумел взять малыша на руки. Младенец всё это время не плакал, внимательно глядел на разноцветные блики висящей в воздухе непонятной субстанции.

– Не повезло твоей будущей жене. С такого папаши толку не будет, - прокомментировал действия напарника бледнолицый.

– Я пока не собираюсь жениться. И тем более заводить детей.

– Ну-ну...

После небольшой паузы, парень с бакенбардами спросил:

– Что дальше?

– Обернул? Теперь аккуратно проделай дыры в его собственной ауре. И протяни через новую в старую энергоканалы.

Понадобилось минут пять, чтобы у парня с бакенбардами хоть что-то получилось. Всё это время бледнолицый не отрывал взгляд от окошка. Можно было решить, что он стоит "на стрёме".

– Ну что там?
– бледнолицый повернулся к напарнику.
– О, боже! Ты за это время умудрился сделать только одну?!

– Вторую почти сделал.

– На тренировках ты показывал лучший результат.