Цитадель огня. Мрак остается (сборник)

Энтони Марк

Да и Макса с Дейдрой нет в салуне. Вчера вечером Дейдра сказала, что будет играть на фестивале, и весь день он представлял себе, как малиновые от жары денверцы покупают раскаленных железных дракончиков и вгрызаются в истекающие жиром индюшачьи ножки под палящими лучами безжалостного солнца. Ничего не скажешь, развлечение что надо. Так и солнечный удар получить недолго. Мысленно он пожелал Дейдре удачи.

Что касается Макса — Тревис заехал к нему по дороге, но оказалось, что в квартире у партнера темно и пусто, а машины нигде не видно. Тревис и сам не знал, что подтолкнуло

его, но он вылез из своего пикапа и подошел к входной двери, решив заглянуть внутрь. Занавески были задвинуты неплотно, и сквозь щелку он увидел страшный беспорядок — повсюду разбросана одежда, газеты, грязная посуда. Сначала Тревис решил, что ошибся квартирой — Макс отличался патологической аккуратностью, — но потом проверил номер. Нет, он не ошибся.

По дороге к своему пикапу Тревис вдруг заметил в паутине сухой травы что-то блестящее. Обрывок глянцевой бумаги, скорее всего от брошюры, но что за товар в ней рекламировался, он так и не понял. Пожав плечами, Тревис засунул бумажку в карман и сел за руль.

Тревис думал, что найдет Макса в «Шахтном стволе», но в салуне напарника тоже не оказалось. Тревис шагал по Лосиной улице, а внутри у него все обрывалось от страшных предчувствий. Тогда он сжал зубы и заставил себя успокоиться.

С Максом все в порядке. Подумаешь, ожог. Ничего страшного, и нечего беспокоиться, Тревис. Неудивительно, что у него все перевернуто вверх дном, разве можно содержать квартиру в порядке с одной рукой?

Тревис направился в сторону универмага «Маккей». В кармане у него лежали дверные петли, которые он купил четыре — неужели только четыре? — дня назад. Они не подошли, и он собирался обменять их на другие.

Подойдя поближе, Тревис заметил около универмага черный спортивный фургон и замедлил шаг. Может, это он проезжал мимо салуна на днях? Или другой, просто очень на него похожий? Непонятно: Блестящая черная краска, без единой царапины или вмятины. Тонированные стекла, непроницаемые, словно ночь. Полная луна на боковой дверце отливает кроваво красным в лучах заходящего солнца.

Мимо Тревиса прошел какой-то паренек с ранчо, нечаянно задел его плечом, и только тогда Тревис понял, что стоит на месте и, как дурак, пялится на грузовик. Он смущенно пробормотал извинения и, открыв скрипучую дверь, оказался в знакомой суете универмага «Маккей».

Маккей открыл его в 1890-м, и с тех пор универмаг каждый день гостеприимно принимал покупателей, за исключением, конечно, праздников и Великой Депрессии. Ян Маккей, сын первого владельца, продал магазин в сороковых, но около десяти лет назад его внучка, Оника Маккей приехала в Касл-Сити, чтобы составить свое генеалогическое древо, не смогла устоять перед очарованием долины и выкупила универмаг, который когда-то открыл ее прадед.

За прошедшие годы магазин почти не изменился. Огромные торговые центры, торгующие со скидками, наводнили другие городки в горах, однако «Маккей» остался в целости и сохранности и продолжал стоять, прикрываясь своей железной крышей и гладя на мир зеркальными стеклами витрин. Высокие, добротные полки точно так же

ломились от самых разных товаров, как и во времена серебряной лихорадки, канувшие в далекое прошлое — хотя сейчас чесночницы и соус «карри» пользовались гораздо большей популярностью, чем кирки и бутыли с ртутью.

Тревис вдохнул пропитанный пылью и специями воздух и улыбнулся, подумав, что, наверное, так пахнет сама история. По крайней мере кое-что никогда не меняется. Он вернулся в отдел скобяных изделий, нашел пару новых петель и поспешил к выходу.

По воздуху плыл нежный, мелодичный звон колокольчиков.

От потрясения Тревис замер на месте. Он уже однажды слышал этот серебристый перезвон в Касл-Сити. Именно тогда все и началось…

— Спасибо за то, что посетили «Маккей», — прозвучал у Тревиса над головой мелодичный голос.

Мужчина с полиэтиленовым мешком в руках появился из-за угла, улыбнулся Тревису и поспешил к боковому входу. Тревис зашел за угол и обнаружил источник поразившего его звука.

Древняя медная касса, занимавшая целый прилавок с незапамятных времен, исчезла. А на ее месте затаилось продолговатое, приземистое существо из черной пластмассы. В привычный гул магазина снова ворвался пронзительный звон, и Тревис понял, что колокольчики тут ни при чем — только электронный прибор издает такой безжизненный и такой безупречный звук.

Другая клиентка — молодая женщина — замерла у прилавка. По другую его сторону стояла Уонита Заблудившаяся Сова. Сегодня заплела в толстую косу свои черные с проседью волосы, надела джинсы и свободную рубашку с ярким геометрическим рисунком. За очками с толстыми стеклами поблескивали мудрые карие глаза.

Уонита легко коснулась каждой покупки, затем едва заметным движением дотронулась до черного чудовища на прилавке. Бледное сияние залило ее суровое лицо, и снова зазвучал звонкий сигнал, напомнивший Тревису звон колокольчиков.

— Семнадцать долларов и тридцать два цента, — сказала Уонита.

Значит, она все-таки подсчитывала стоимость покупки.

Молодая женщина протянула ей кредитную карточку. Уонита взяла ее и провела над прямоугольным устройством, ни разу к нему не прикоснувшись. Снова послышался звон. Уонита вернула карточку владелице, сложила покупки в блестящий полиэтиленовый мешок и кивком попрощалась с женщиной, которая направилась к двери.

— Тебе помочь, Тревис?

Он покачал головой, сообразив, что снова, как дурак, уставился на Уониту, ничего не замечая вокруг себя. Он подошел к прилавку и положил на него петли.

— Привет, Уонита. Мне нужно поменять петли.

Она кивнула и прикоснулась к петлям — нет, неверно. Она аккуратно тронула бумажные ценники.

Тревис мрачно за ней наблюдал.

— А куда подевалась старая касса?

— Эта лучше.

Только сейчас он заметил у нее на руке что-то вроде черного нейлонового браслета на липучке. На тыльной стороне находилась маленькая черная коробочка. Уонита прикасалась к диковинному сооружению на прилавке, раздавался звон, и одновременно на браслете вспыхивали буквы.