Цитадель огня. Мрак остается (сборник)

Энтони Марк

— Ты призвал меня сюда. Ты наследник Джакабара!

Тревис сжал правую руку в кулак и почувствовал ожог, как будто схватил горсть раскаленного угля. Безумец бросился к нему, бессмысленно размахивая руками, точно марионетка, оказавшаяся во власти допившегося до белой горячки кукловода.

Макс попытался его перехватить.

— Эй, ты, держись подальше…

Шипение, запах горящей плоти. Макс взвыл и отдернул руку, лицо его превратилось в маску невыносимой боли.

Мимо промчались последние посетители — салун опустел, и странный человек оказался на расстоянии вытянутой руки от Тревиса. От его черного одеяния поднимались серые призрачные змейки. Дым. Оно тлело.

— Тревис, — прозвучал тихий голос у него за спиной. — Отойди.

Дейдра. Тревис видел ее краем глаза. Хотел сделать, как она сказала, но черные глаза незнакомца околдовали его, не давали пошевелиться.

— Ключ, — прошелестел сухой голос.

Тревис тряхнул головой. Ему вдруг показалось, что у него плавится мозг.

— Я не… не понимаю.

Изборожденное, страшное лицо разгладилось, на него снизошел мир.

— Да, я должен отдать ключ тебе.

— Скорее, Тревис, — выкрикнула Дейдра. — Отойди от него.

Макс, в глазах которого застыла боль, прижался к стене.

Тревис понял, что ему не убежать. Ослепительный невыносимый жар жег кости, поглотил его тело. Усилием воли он разлепил непослушные губы и прошептал:

— Кто… Кто ты?

Незнакомец улыбнулся, словно острый нож располосовал его лицо, и протянул руку. Тревис смотрел, не в силах отвести глаза, как от черного рукава поднимается к потолку дым.

— Берегись — он пожрет тебя!

— Тревис!

Крик Дейдры разорвал смертоносный жар. Тревис отскочил назад и налетел на стол. А когда поднял голову, человек вдруг напрягся и замер на месте. В следующее мгновение руки взметнулись вверх, незнакомец откинул голову назад и издал душераздирающий вопль.

— Келефон! Джакабар! Помоги мне!

Человек в черном превратился в пылающий факел.

Глава 6

Солнце осторожно пробиралось в долину, когда помощница шерифа Джейсин Фиделия Уиндом села за руль полицейского грузовичка и отправилась к югу от города, в сторону кладбища Касл-Хайтс.

Ослепительное солнце еще только добралось до восточного склона Сигнальной гряды, а небо уже несколько часов радовало глаз чистым голубым сиянием — горы просто обожали порезвиться на рассвете. Джейс открыла окно, и внутрь тут же ворвался горячий воздух. Раннее утро, а уже жарко. К полудню станет невыносимо. Помощницу шерифа это беспокоило.

Нет, Джейс совсем не беспокоила жара. Несмотря на невыносимую, тяжелую погоду, она не сменила тщательно отутюженные брюки цвета хаки, форменную рубашку и галстук на что-нибудь более легкое. Джейс не боялась лишний раз попотеть. Но вот для многих жара настоящее бедствие. От нее страдают фермеры и домашний скот, старики и дети. Если так будет продолжаться и дальше, — ей придется все чаще проделывать тяжелый путь вверх по склону, на кладбище Касл-Хайтс.

Джейс проверила, не соскользнула ли во время резких поворотов с соседнего сиденья черная урна. В ее обязанности не входила доставка на кладбище останков неизвестного, но Кайл Эванс, местный коронер, отправился в Нью-Джерси на похороны матери, и потому на долю Джейс выпало, проследить за погребением необычного незнакомца, объявившегося вчера в их городе. Впрочем, она относилась к этому спокойно. Служить и защищать. Именно такие слова Джейс, когда ей исполнилось двадцать пять лет, произнесла в присутствии шерифа Домингеса два года назад. Джейс считала, что любая работа, которая облегчает жизнь другим людям, как раз и входит в ее обязанности.

Она завернула за поворот, не сводя глаз с дороги, обсаженной высокими деревьями. Джейс ехала, строго соблюдая все ограничения, послушно сбрасывая скорость, если того требовали желтые дорожные знаки, ее маленькие сильные руки уверенно и четко, без лишней суеты управлялись с машиной. Джейсин считала, что в жизни следует делать все, как полагается, как того требуют правила, и неукоснительно их выполняла.

Несмотря на то что Джейс приходилось каждый день сталкиваться с людьми, нарушающими законы, она их не понимала. Кто-то кричал и сыпал ругательствами, когда она выписывала штраф или надевала наручники, другие жаловались на то, что законы их душат, мешают жить. Иные плакали, сетуя на несправедливость. Но Джейс твердо знала, что они ошибаются. Мир без правил лишен смысла. Законы не ограничивают человека. Они дарят ему, насколько возможно, счастье, спокойствие и красоту. Артисты создают свои произведения, руководствуясь законами сочетаемости цветов, оттенков, перспективы. Музыка основана на математической логике. Физика помогает людям удержаться на поверхности земли, а не взлететь, точно воздушный шарик, в космическое пространство.

Джейс редко снились сны, но время от времени к ней являлся кошмар, который вселял в нее ужас.

Она в крошечной лодчонке, в которую вцепился свирепый ветер. Только вот бескрайнее море не похоже ни на что, виденное ею до сих пор, — оно не темное и не светлое, не жидкое и не твердое. Налетает стремительная, сердитая волна, вгрызается в утлое суденышко, разрывает его на части. Она пытается плыть, ищет спасения, но никак не может понять, где верх, а где низ. Здесь Джейс просыпалась, задыхаясь, не в силах унять дрожь, и долго смотрела в потолок, потом оглядывалась по сторонам, видела свою кровать, четкие очертания стен и пола, и снова закрывала глаза.

Джейс прекрасно понимала вселенную, в которой правит порядок, но во сне она попадала в мир, где ей приходилось сражаться с морем хаоса…

Наверное, ее отец тоже увидел этот страшный мир и не выдержал потрясения, потому что однажды, когда Джейс училась в пятом классе, она вернулась домой из школы и обнаружила, что отец повесился на балке в гараже.

Асфальт уступил место гравию, Джейс сбросила скорость и аккуратно миновала два последних поворота. Она остановилась на парковочной площадке, взяла урну с прахом и выбралась наружу.

Кладбище Касл-Хайтс представляло собой печальное зрелище. Вот уже сто тридцать лет большинство жителей графства Касл хоронили своих близких, которым пришла пора отправиться на вечный покой, на более дорогих и ухоженных кладбищах Денвера. Безымянные могилы давно заросли сорняками, деревянные таблички сгнили и превратились в прах, кусты дикой малины накрыли невысокие холмики колючим покрывалом. Тут и там виднелись надгробные камни, застывшие под самыми необычными углами. Казалось, будто кладбище вот-вот сорвется с места и соскользнет вниз по склону, в долину, где и найдет успокоение.

Джейс посмотрела на урну, которую держала под мышкой. Печальный случай — даже имени не напишешь на надгробной доске. Но от пострадавшего не осталось ничего, что помогло бы выяснить, кто он такой, даже зубов. Только кучка пепла и несколько обгоревших костей. Джейс проверила описание, данное ей Тревисом Уайлдером, в базе данных на тех, кто числился в розыске, но ничего существенного ей обнаружить не удалось. Она решила, что поищет еще, но сомневалась, что в этом есть смысл.

Как ему удалось организовать самосожжение? Еще одна загадка. Огонь был таким сильным, что в кремации не возникло никакой необходимости. Однако «Шахтный ствол» нисколько не пострадал. Лишь на полу осталось черное выгоревшее пятно, да в воздухе витал запах дыма. И еще рука Макса Бейфилда.