Цитадель "Вихрь"
Шрифт:
— А трещины? — робко интересуется Сойка. — Они закроются?
— Вряд ли. Их уже очень много повсюду, каждое дежурство кто-нибудь на них натыкается, но у старших уже хватает опыта их не трогать. Устранить их невозможно, роботы-герметизаторы не справляются: не хватает мощности. Трещины появляются и на их стороне, и на нашей, и когда-нибудь их станет так много, что Грань не выдержит и рухнет. Тогда столкнутся два мира, которые когда-то были одним расколотым, и неизвестно, что случится: либо один из них поглотит и уничтожит другой, либо мы все-таки найдем способ добиться… более благополучного итога. Цитадель готова к переговорам, если они станут возможными,
Остаток ночи проходит кое-как. Из последней связи мы узнаем, что парни добрались до базы благополучно, пострадавший за всю дорогу так и не пришел в сознание, но его состояние относительно стабильно и жизни уже ничто не угрожает. Замечаю, как облегченно вздыхает и улыбается Сойка: да, не о том нам сейчас думать надо, но у них с Часовщиком явно не все так просто.
До рассвета мы больше ничего не находим. Вместе с Ветром бродим вдоль Грани и латаем особенно крупные искрящиеся золотом трещины: роботы-герметизаторы быстро теряют заряд, не успев закончить работу, и к пяти утра у нас уже не остается ни действующих роботов, ни полных зарядных устройств. Чай давно выпит, главная опасность устранена, обошлось даже без конфликтов — и, когда мы возвращаемся на базу, усталые и измученные, но довольные собой, Ветер вдруг приобнимает нас за плечи с двух сторон. Щекой чувствую, какой колючий и холодный у него свитер.
— Молодцы. Горжусь, — тихо говорит наставник, и весь оставшийся путь мы проходим в полном молчании, но этих двух слов достаточно для того, чтобы за спиной расправились большие крылья.
После ночного дежурства у нас законный недовыходной: первую половину дня мы имеем право спать. Тренировка и лекция по программной инженерии, увы, остаются без нашего внимания, мы с Сойкой едва доползаем до комнаты и, не раздеваясь, валимся на постель. Одеяло услужливо греет со всех сторон, приглушенный свет настраивает поспать, но после ночного приключения ко мне сон не идет. Завидую Сойке: она едва сняла сапоги и сразу же уснула, а я хоть и устала, уснуть не могу. Немного подождав, отключаю одеяло, переодеваюсь в чистое и тихо выскальзываю из шлюза. Не знаю, где здесь прячется медчасть, но методом пальца в небо обязательно куда-нибудь да приду.
Лазарет находится неподалеку от бункера и не сильно отличается от него: такие же мощные серые стены, огромный шлюз, закрывающийся вручную, длинные ленты приглушенных светодиодов по оштукатуренному потолку. Ровные ряды кроватей, отгороженные друг от друга ширмами, роботы-разносчики катаются с подносами еды и лекарств, балансируя ими на тонких ручках-пружинках, небольшие дисплеи на стенах отображают состояние пациентов. Иду вдоль рядов, вглядываясь в лица спящих, и почти в конце на глаза попадается яркое пятно рыжих волос Часовщика. Он уже не спит: сосредоточенно щурится на экран минибука и быстро-быстро строчит на клавиатуре. Окликаю его, а потом сажусь на край постели.
— Ты как?
Из вежливости он закрывает минибук, садится, чтобы не лежать перед девчонкой, и пытается приветливо улыбнуться. На его усталом бледном лице залегли тени, под глазами явственно обозначились синяки, но в целом он выглядит гораздо лучше, чем накануне.
— Да ничего.
— Не скучно? Хочешь, пару книжек скину?
— Не, не скучно, — он улыбается, и вместе с ним улыбаются все его сотни веснушек на рябоватом лице. — Я программу пишу, — экран минибука разворачивается ко мне, и я вижу длинный цветной код на неизвестном языке. Понимая, что я мало что смыслю в программировании, парень тут же поясняет: — Это для твоих часов. Надеюсь, я догадался, как они работают. Можно их подключить к операционной системе всей базы, они будут вроде как предупреждать о скорых ЧП.
— Не поняла…
— Химическая атака была первой опасностью, с которой ты столкнулась на базе. Тогда на циферблате горела единица, — терпеливо поясняет Часовщик. — Вчера ночью часы среагировали на трещины в Грани, которые могли навредить уже лично тебе, и предупредили еще раз. Тогда загорелась вторая цифра. И я предположил, что цифры загораются, когда приближается опасность. По порядку.
— Что же будет, когда загорится двенадцать? — боюсь даже предположить, и наш инженер-техник тоже неопределенно поводит плечами.
— Не знаю. Но программа полезная.
Мы еще немного обсуждаем ночной рейд: Часовщик рассказывает о множестве найденных разломов в Грани ближе к югу, я вспоминаю про нашу находку и обещаю разузнать подробности у Ветра, а вскоре мой жетон-пропуск пищит: десять положенных минут посещения прошло.
— Мне пора. Поправляйся, мы тебя ждем.
— Не волнуйтесь, все в норме, — Часовщик улыбается всеми своими веснушками. — Спасибо, что пришла.
Мысль 12
Не глядя на сенсор, Ветер прикладывает ключ-карту и торопится пройти в тренерскую. Фауст и Мелисса уже на посту: неизменно пьют чай и гоняют карманного робота-очистителя по всему столу. Как только шлюз тихо шелестит, захлопываясь за спиной у коллеги, оба как-то затихают, напряжение в полутемном кабинете словно можно потрогать руками.
Ветер стаскивает свитер и устало прислоняется спиной к стене. Мелисса, отставив чашку, подходит и молча обнимает — его подбородок ложится аккурат на ее светлую макушку. Ветер тихо гладит ее по спине, рассеянно глядя в пространство. Даже Фауст выглядит непривычно задумчивым: у его ехидной улыбочки сегодня выходной.
— Я предупреждал, — вздыхает Ветер. — Я же предупреждал.
— Кэп совершенно спятил от страха за базу и Грань, — шепчет Мелисса, мягко останавливая его руку и переплетая пальцы со своими. — Они совсем еще дети, мне очень жаль.
— С одной стороны, в чем-то он прав, а именно в смысле “все для безопасности”, — Фауст вдруг поднимается и отходит в сторону, нарочито небрежно сунув руки в карманы. — Вот только эта безопасность нам же самим выходит боком и требует жертв.
— Давайте пока оставим как есть, — вздыхает Мелисса. — С мальчиком все в порядке, я проверяла утром: жизненные показатели у него в норме, только небольшой жар. Будем решать проблемы по мере их появления.
Ветер залпом опрокидывает в себя чашку горячего травяного чая. Практически единственный не суррогатный напиток, собственный сбор, который он привез из прошлогодней экспедиции на Горную базу: мята, чабрец и ромашка, чудесная заварка, которую под любым предлогом выпрашивает у него каждый второй.
— Есть дело поинтереснее перемывания капитанских костей, — вытащив из сумки найденного робота-вездехода, Ветер выкладывает его на стол перед коллегами. — Мы нашли шпиона. Уже бесполезного, но все равно.