Цитадель
Шрифт:
С севера прилетел порыв ветра и принес порцию свежего воздуха. Кухонный смог над постоялым двором разорвался, показались звезды. Когда сверху упали две большие снежинки, моментально растаяв на деревянном настиле, Каонэль подняла взгляд к ночному небу и посмотрела вдаль.
Из-за леса несется большая темная туча, постепенно проглатывая звезды.
Лотер пошевелил носом и тревожно завертел головой, затем приложил ладонь козырьком ко лбу.
– Что за леший? – выдохнул он, вглядываясь в исчезающее ночное небо.
– Варда,
Из сторожки у калитки выскочил взъерошенный гном с небольшим колокольчиком в руке, и засеменил к таверне. Колокольчик не столько звенит, сколько гремит, как медный таз. Но гном только усердней старается.
По пути он заметил эльфов и ворга. Глаза в ужасе округлились, брови вылезли на лоб. Гном схватился за бороду и поднял колокольчик над головой, продолжая отчаянно звенеть.
– Ветер! – проорал он надрывно. – Северный ветер!
Глава 3
От порыва верхушки деревьев в Чумном лесу наклонились. Над постоялым двором разнесся протяжный скрип, послышались испуганные крики птиц. Эльфы и ворг во все глаза заворожено смотрели на приближение бури.
Ночной воздух быстро остыл, над крышей таверны пронеслась порция снега. За ней последовала еще и еще, пока весь двор не оказался охвачен безумной метелью. Деревянный настил покрылся лужами от моментально тающего снега.
– Разве тут такое бывает? – наконец спросила Каонэль, все еще прижимаясь к рыжему эльфу в попытке спрятаться от ветра.
Тот застыл, как статуя. Лицо серьезное, губы плотно сомкнуты, уши встали торчком. В укрытую чешуйчатыми доспехами грудь ударяет ветер, но он расставил ноги пошире, чтобы удерживать равновесие. Готов ко всему, но взгляд непонимающий. Как и у Лотера.
Ворг вообще вытаращился, словно не тучу увидел, а рождение богов. Очередной порыв ветра заставил его пригнуться.
– Не бывает, – сказал эльф и бросил взгляд в окно таверны.
Гном с колокольчиком уже внутри, яростно жестикулирует руками и пучит глаза. Некоторые повскакивали с мест и бросились кто куда – вверх по ступеньками, вниз в подвал. Другие с перепуганными лицами стали поспешно закрывать окна, двигать к дверям столы. Зеленолицые гоблины заметались по таверне, как ужаленные. Из все еще открытой форточки донеслись перепуганные голоса.
– Дымоход! Дымоход закрывай!
– Кто-нибудь спрятал лошадей?
– Да брось ты их, – выпалил гоблин, подбегая к форточке. – Они тяжелые, может обойдется.
Стоящий рядом с окном коротышка печально вздохнул и сделал последнюю попытку.
– В прошлый раз унесло бочки с медом и две телеги, – сказал он молящее. – Лошади ему точно на один зуб.
– Если хочется, иди и прячь. Только потом сам ищи, где укрыться. Вход в таверну забаррикадируем, – проговорил другой гоблин и плотно закрыл форточку.
Шум таверны моментально заглох, но завывание холодного ветра усилилось. Снег теперь носится не струйками, а огромными волнами. Закручивается в замысловатые вихри и тает, достигая деревянного настила.
Инструменты на внешней стене кузницы тревожно зазвенели, фонарики с зелеными светляками перевернулись и покатились по настилу. Один налетел на угол таверны и разбился. Осколки вместе со светлячками разлетелись в стороны. Козявок моментально подхватило ветром и закружило в бешенном вихре.
В стойлах заржала перепуганная лошадь, все-таки тот гоблин не решился выйти и спрятать беднягу. Теперь животное в ужасе мечется, пытаясь спастись от бури, но не может, из-за того, что привязана.
Лотер опустился на четыре конечности, те стали почти одинаковой длины. Он ощетинился, снова превратившись в лохматую тварь. Когти и клыки вытянулись, вместо глаз красные угольки.
Он повернул к эльфам оскаленную физиономию и проорал хрипло, стараясь перекричать завывание ветра:
– Как хотите, а я сматываюсь!
С этими словами он прыгнул в сторону ворот, но снежный порыв врезался в полузверя и поднял в воздух, как пушинку. Ворга закрутило, обмотав лацерной, словно пеленкой. Из нее раздался протяжный вой, и Лотрера унесло в затянутую метелью темноту.
– Он погиб? – неверяще спросила Каонэль.
– Да какая разница, – бросил странник, схватив серую за локоть, и потянул в сторону конюшни, чтобы хоть там попытаться укрыться.
Когда Варда сделал шаг, со стены кузницы сорвались здоровенные клещи, видимо гномьи. Железяка пронеслась перед лицом эльфа. Тот едва успел отклониться, спасая нос.
Клещи пролетели через весь задний двор и с глухим звоном врезались в статую человека. Проклятая и, одновременно, защищенная чарами, она даже не треснула.
С Каонэль, в который раз, сорвало капюшон, волосы разлетелись во все стороны, полезли в рот и глаза. Отплевываясь от взбесившихся прядей, она закуталась в плащ и прокричала:
– Давай в лес! Там деревья! В такую бурю ни одна чумная тварь не вылезет!
Варда молча кивнул и присел от очередного порыва. Еще один фонарь со светляками ударился о стену и вдребезги разлетелся. Светляков подхватило и понесло на эльфов, закручивая по спирали.
– Ложись! – крикнул странник и рухнул на живот, утащив за собой Каонэль.
Они прижались к деревянному насту и прикрыли головы, но яростный порыв смерчем налетел сверху и поднял обоих над поверхностью.
Каонэль кричала, Варда дергал ногами, в попытке освободиться от невидимых ветряных лап. Сквозь снег и поднятый с земли мусор таверна быстро уменьшалась, время от времени теряясь в темноте.
Их закрутило как мелких рыбешек в водовороте. Шум ветра заглушил крики, снег набился в глаза и рот. Когда изящное тело Каонэль пролетало мимо Варды, он попытался дотянуться, но очередной рывок откинул в сторону.