Цитадель
Шрифт:
— У тебя уже был шанс, крыса.
— Прошу тебя, Логан…
— Заткнись! Когда-то я мечтал избавить людей от демонов. А потом понял, что вы ничем не лучше. Вы все одинаковы. Только демоны честнее. Они не скрывают своих намерений.
— Логан, я прошу, пощади…
Рука альбиноса сомкнулась на его горле. А затем лесную тишь разорвал пронзительный крик боли.
Вынырнув из леса, дорога разветвилась, и Рикерт остановился, размышляя над незамысловатым выбором. И тот и другой путь вели на Арлон, однако, первый пролегал через Разбойничье нагорье, а второй
Несмотря на то, что разбойников уже давным-давно вывели, обходная дорога не спешила зарастать. Желающих сбивать ноги и копыта о каменистые склоны было немного. Да и молва народная по-прежнему считала нагорье дурным местом. Правда, теперь главным злом объявлялись вовсе не разбойники, а, напротив, их жертвы, то есть все невинно убиенные. Другими словами, на этом плато водились призраки. Если кому-то и приходилось его пересекать, делалось это как можно быстрее, и о ночлеге, конечно, не могло быть и речи.
Но Рикерта волновало другое. По большому счету ему было все равно, какой дорогой идти. Если верить Логану, Айрис могла отыскать Рика в любом случае. Однако сейчас он вдруг ощутил отчетливое желание пройти через нагорье.
Доверять своим ощущениям давно вошло у него в привычку. Другое дело, что обычно это было связано с предчувствием опасности, однако сейчас «колдун Рик» не ощущал тревоги. Просто ему очень хотелось пересечь это нагорье.
Спустя пару часов он одолел подъем и остановился передохнуть, а заодно полюбоваться Торентом с высоты. Город, правда, почти скрылся за лесом, однако все еще виднелись острые шпили собора и ратуши, вонзавшиеся в небо. А чуть поодаль, у самой линии горизонта, вздымался неприступной скалой Дракенберг.
Сейчас, наверное, город и замок спешно готовились к войне. Просто на всякий случай. Ибо кто мог знать, какое решение примет граф Хаген? Потерять за несколько месяцев двух верных вассалов, причем одного в городе, стоящем на грани мятежа, о чем он мог подумать в первую очередь? Демон, оно, конечно, демон, однако, если нужен повод, если пришло время дать понять горожанам, кто истинный хозяин в Южной Армании, удобнее случая просто не придумать.
Рикерт отмахнулся от ненужных размышлений. Уж что-что, а проблемы Торента волновали его меньше всего.
Он двинулся дальше, с любопытством оглядываясь, стараясь понять, почему же его так сюда влекло. Долго гадать не пришлось. Взгляд его зацепился за черный провал на склоне горы, и Рикерт остановился. Вот оно.
Идти по прямой было не более трехсот шагов, однако склон был засыпан валунами, изобиловал трещинами и ямами, так что Рик изрядно вымотался, прежде чем смог перевести дух под прохладными сводами пещеры.
Но и отдохнуть толком не вышло. Теперь его тянуло вглубь. В Итании ему приходилось проводить ночные вылазки в лагерь врага, но итанийские ночи, пусть даже безлунные, не шли ни в какое сравнение с чернильной тьмой пещеры. Сунуться сюда вот так, без подготовки, без факела…
Вздохнув, он ступил под своды пещеры и осторожно, шаг за шагом, стал продвигаться вперед, придерживаясь рукой за стену. А потом, когда мрак плотно обступил его со всех сторон, Рик услышал кое-что. Сдавленное рычание, треск рвущейся плоти, хруст костей. Рикерт уже слышал такое. На полях сражений, когда некому и некогда было убирать трупы погибших. Когда стаи волков и одичавших псов справляли свою кровавую тризну.
Рик замедлил шаг, а когда ощутил дуновение воздуха перед собой, и вовсе пошел едва ли не на цыпочках. Стало посветлее, и вскоре он выбрался в просторный грот. Сверху, сквозь пробитый в нескольких местах свод, проникали лучи света, за что Рикерт не замедлил поблагодарить всех известных ему святых. Ибо оказаться в полной тьме вместе с неведомым хищником он не пожелал бы и врагу.
Судя по звукам, обедавшая зверюга была где-то неподалеку, но из-за сталагмитов, превратившихся здесь в настоящий лес, найти ее было не так-то просто. Рик не думал над тем, зачем ему нужен этот зверь. Разумного ответа на этот вопрос просто не существовало. Было лишь ощущение важности этого действа. И больше ничего. Ну на крайний случай у него есть посох. И крепкие колени, чудесным образом излеченные Айрис.
Пробираясь меж каменных сосулек, Рик не сразу обратил внимание на то, что звуки исчезли. А когда обратил…
Легкий шорох за спиной заставил его обернуться и увидеть, как в полумраке сверкнули раскаленными углями чьи-то глаза. Сверкнули на высоте человеческого роста, но Рикерт знал — у людей не бывает таких глаз.
Существо глухо зарычало и двинулось вперед. В оскаленной пасти белели острые, как кинжалы, зубы, длинные руки оканчивались мощными медвежьими когтями, а ноги по-звериному изгибались назад.
— Демон… — прошептал Рикерт.
Если не считать белого дракона-змея во дворе ратуши, видеть демонов Рику еще не приходилось. Тем более в непосредственной близости. Поэтому он не столько встревожился, сколько изумился. Настолько невероятным, если не сказать сказочным выглядело это существо.
Было еще что-то, что показалось Рику странным или даже чужеродным в облике этого демона, что-то, что как будто противоречило самой сути этой кровожадной бестии. Но Рикерт не успел ни разглядеть его толком, ни задуматься об этой странности. Существо сорвалось с места, и Рикерт только в этот миг понял, почему демоны считаются смертельно опасными. Рику и в голову не могло прийти бояться существа его роста и почти его телосложения, к тому же бездоспешного.
Но едва силуэт демона растекся по воздуху, инстинкт самосохранения Рикерта взвыл в полный голос. И то, что Рик отчетливо не видел противника, не помешало ему отреагировать должным образом. Хорошо выдрессированное тело само шарахнулось в сторону, а посох ударил туда, где должен был проскочить демон.
Послышался звук удара, но удивляться собственной точности времени не было. Демон «размазывался», возникал то тут, то там, совсем рядом мелькали его глаза-угли, свистели, разрезая воздух, жутковатые когти, и Рик действовал, полагаясь на одни рефлексы. На такой скорости, о которой и помыслить никогда не мог. Все его существо, все его тело, душа, разум и воля как будто не принадлежали ему сейчас. Он словно растворился в бурном течении боя. Словно сам стал этим течением.
Он не знал, сколько времени смог продержаться. Ощущение времени, как и вообще осознание себя, пришли к нему в тот миг, когда его грубо швырнули на землю, а перед глазами блеснули звериные клыки.