Цитадель

Добро пожаловать в мир Керийской империи!

Вы заглянули в шестую книгу под названием «Цитадель».

Рубрика «Краткое содержание предыдущей серии»:

В пятой книге цикла «Союз» Исан Ш'ии вместе с Мэйнартом Делавари принимают участие в критически важных для судьбы Союза событиях. Исан осваивает управление рэндельским кораблём и противостоит ремийской армии биокораблей. Мэйнарт, защищая Исана от аварца, получает серьёзное ранение, но возвращается на службу в Союз.

Действие шестой книги начинается спустя 45 стандартных лет после событий «Союза».

Приятного путешествия!

Голубоватый солнечный свет разливался по бескрайней каменной пустыне – огромные по площади окна апартаментов позволяли наблюдать гористую линию горизонта. За ней была чернота, наполненная невидимыми звёздами. Оскар знал, что они там есть; совсем скоро станут видны и другие светила, рассыпавшись искристой крупой по небосводу. Но Оскар любил именно марсианский закат, сейчас в этом чувствовался и патетический символизм. Разве можно упустить такой шанс и не пожалеть себя?

Многозначительно хмыкнув, он поставил тонкостенный бокал на зеркальную поверхность столика – в отражении тоже, сбиваясь в стаи, к поверхности стремились пузырьки. Приглушённое освещение не раздражало глаза и не мешало наблюдать за плавным ходом холодно-голубого шара к тёмному провалу небытия этих суток. Последних суток на Марсе.

Интересно, что даже жители колонии продолжали называть свой не самый уютный дом Красной планетой, хотя Оскару, впервые побывавшему на Земле в подростковом возрасте, достойной этого наименования показалась именно метрополия: кроваво-красные закаты впечатлили – скорее напугали – своей зловеще-предостерегающей аурой. Ничего хорошего они никогда не сулили.

– Я думал, это стоит отметить, – Джоуи, заметив, что натуральный игристый напиток многолетней выдержки энтузиазма у клиента не вызвал, тоже избавился от бокала и полубоком расположился на софе, положив изящную кисть на колено.

– Спасибо, – Оскар с трудом оторвался от гипнотически притягательной сцены и сделал к нему несколько шагов.

Апартаменты Джоуи имели окна во всю стену и занимали почти четверть купола, расположенного на окраине, что позволяло еженощно наблюдать закат над каньоном. Он рассказывал Оскару, что дорогостоящее – если не лучшее в городе – жильё досталось в наследство от одного из любовников: пожилой промышленник завещал его тому, кто скрасил последние годы жизни не столько разнообразным сексом, сколько умением выслушать и поддержать нетривиальную беседу.

Положа руку на сердце, Оскар тоже не считал, что Джоуи занимается проституцией – и уже рассчитался за прощальный визит: скорее, тот оказывал услуги гораздо более широкого плана. Хотя, конечно, это не отменяло факта, что многие обращались к Джоуи именно за этим – и даже Оскар не отрицал, что любит заниматься с ним сексом, не только разговаривать и молчать. Но также он любил и особую атмосферу в фешенебельных апартаментах. И понимание с полуслова. И закаты.

Почему-то хотелось запомнить именно их, а не лживое – лживое ли? – участие, холёное тело и тень вожделения в глазах.

Джоуи уже давно потерял манящую свежесть юности, точного возраста Оскар не знал, но предполагал, что тот лишь на пару лет младше. Самый дорогой хастлер Марса успешно использовал деньги клиентов – и выглядел за их счёт по-прежнему привлекательно, если не сказать роскошно.

Без прелюдии, Оскару не хотелось терять драгоценные минуты – а может, просто не было сил на ласки. Даже не разделся. Резкое, почти животное удовлетворение: стянул брюки из струящейся материи, поставил на четвереньки тут же, на кожаные подушки массивной софы.

Ему не сопротивлялись, впрочем, настоящей боли Оскар не причинял – Джоуи был готов и к такому варианту, хотя стоны удовольствия показались насквозь фальшивыми, как и соблазнительный прогиб.

Не было здесь ни симпатии, ни сочувствия – не было вообще никаких чувств. Оскар не пытался построить отношения и тратил своё время на шлюху, которой безразличен. Тратил время на политическую карьеру, которая рассыпалась в одночасье.

Кончив, Оскар сорвался в ванную, где привёл себя в порядок – не экономил, плеснул в лицо ледяной воды. Раз, ещё раз. Посмотрел в зеркало: полное ничтожество за уверенной, даже нахальной маской. В этом они с Джоуи точно схожи.

– Будешь скучать? – тот провожал его уже одетым, жеманно расположившись на диване – в руке вновь был бокал: шампанского в нём стало больше.

– Не думаю, – Оскар не кривил душой. – Найду чем заняться в Союзе.

Это являлось своеобразными отступными Земли за то, что Оскар стал на Марсе никем. Взамен станет кем-то на периферии среди ксеносов и разрухи. Во всяком случае, именно последнее слово у него ассоциировалось с Союзом.

Последние сорок лет Земная Федерация в буквальном смысле отступилась от межрасовых отношений, всё внимание уделяя междоусобным войнам за влияние. Сначала пертурбации касались непосредственно метрополии, потом планомерно перекинулись на Луну, до Марса очередь дошла не сразу – но и он потерял свою независимость. Теперь всё здесь подчинялось единой власти, и этой власти мэр третьего по величине города планеты (и ни много ни мало индустриального центра) был не нужен.

Впрочем, Оскар умел казаться сговорчивым – тогда ещё надеялся, что его пощадят, не оставят не у дел. Но ирония новой верхушки власти в лице второго заместителя председателя Правительства ЗФ Киллиана Парсонса была поистине жестокой: войдя в положение Оскара и в лицо перечислив многочисленные достоинства теперь уже бывшего мэра как выдающегося управленца, он сделал предложение, от которого ни один здравомыслящий человек не сможет отказаться. Несмотря ни на что.

И Оскар, стиснув зубы, согласился на должность председателя Генкомитета Союза, сколько бы отторжения это ни вызывало. Знал, что отказ – самоубийство. В политическом смысле. А может, и в прямом.

От одной мысли, что придётся работать и находиться в обществе представителей разных рас, немного потряхивало. Ксенофобия не считалась пороком в метрополии и колониях Солнечной системы: конечно, туристов никто и пальцем не трогал, но случаи постоянного проживания практически отсутствовали, а все торговые дела решались на приграничных станциях. Чаще – на территории, контролируемой Союзом. ЗФ мало вкладывала в эти сектора, по большей части выкачивая ресурсы, но после событий, именуемых Реформами Союза, руки людей, давно считавших эту структуру де-факто своей собственной и использовавших её для получения выгоды, оказались связаны.