Цивилизация статуса
Шрифт:
– Помню, – согласилась Мила. – Но ваша смерть не помешает предсказанию. В таком случае оно сбудется с вами в другом воплощении.
Баррента это не успокоило.
– Что мне делать?
Старик протянул кучу лохмотьев.
– Наденьте это, а я поработаю над вашим лицом. Вы, мой друг, станете мутантом.
Вскоре Баррент вышел на улицу, одетый в старую выцветшую рванину. Под ней он сжимал иглолучевик, а в свободной руке держал чашу для подаяний. Старик щедро наложил розовато-желтый грим. На лбу лежали чудовищные морщины, а нос расползся
Мимо рысью промчался отряд Охотников, едва удостоив его взглядом. Баррент почувствовал некоторое облегчение. Он выигрывал драгоценное время. Последние лучи бледного солнца скрывались за горизонтом. Ночь предоставит дополнительные преимущества, и он сможет продержаться до зари. Потом, конечно, будут Игры, но Баррент не собирался принимать в них участие: если грим сумеет защитить его от всего города, то уж сам себя он не обнаружит.
Пожалуй, после окончания Игр он сможет вновь появиться в обществе. Вполне вероятно, если ему удастся пережить Охоту и увильнуть от Игр, его наградят особо. Такое дерзкое и успешное нарушение закона должно быть оценено по достоинству.
Баррент увидел еще одну группу приближающихся Охотников. Их было пятеро, и среди них – Тем Ренд, внушительный и гордый в новенькой форме Убийцы.
– Эй, ты! – крикнул один из Охотников. – Не видел здесь Дичи?
– Нет, Гражданин, – ответил Баррент, почтительно склонившись и сжав под лохмотьями иглолучевик.
– Не верьте ему. Эти проклятые мутанты всегда лгут.
Группа прошла, но Тем Ренд задержался.
– Ты уверен, что не видел поблизости Дичи?
– Абсолютно, Гражданин, – сказал Баррент, пытаясь понять, узнал ли его Ренд. Он не хотел убивать; кроме того, он не был уверен, что в состоянии это сделать, – у Ренда была непревзойденная реакция. Но сейчас его иглолучевик небрежно висел в опущенной руке, в то время как Баррент держал свой нацеленным. Это могло свести на нет превосходство Ренда в скорости и меткости.
В итоге, подумал Баррент, они, наверное, сыграют вничью и убьют друг друга.
– Ну, если ты увидишь Дичь, – произнес Ренд, – то посоветуй не гримироваться под мутанта.
– А почему?
– Надолго этого трюка не хватит, – безразлично сказал Тем. – Максимум на час. Потом засекут информаторы. Если бы охотились за мной, я бы, может, и прикинулся мутантом. Но только не для того, чтобы расхаживать в таком виде по тротуару, – я бы выбрался из Тетрахида.
– Да?
– Каждый год в горы уходят несколько Жертв. Правительство об этом, конечно, молчит, и большинство граждан ничего не знает. Но Гильдия Убийц располагает полным архивом всех когда-либо использовавшихся трюков и способов побега. Это входит в наши обязанности.
– Очень интересно, – сказал Баррент. Он понял, что Ренд узнал его. Тем оказался хорошим соседом – и плохим Убийцей.
– Разумеется, из города выбраться нелегко, – добавил Ренд. – Да и вне его пределов не следует считать себя в безопасности. Есть специальные Охотничьи Патрули и, что гораздо хуже...
Он внезапно замолчал.
После того как Охотники прошли, Баррент выпрямился. Тем дал ему хороший совет. Конечно, нужно выбраться из города. Жизнь в омегианских горах чрезвычайно сложна, но любые трудности лучше смерти.
Если даже удастся проскочить через ворота, нельзя забывать о патрулях. Но Ренд упомянул о чем-то худшем. Что это? Особые части Охотников-альпинистов? Неустойчивый климат Омеги? Смертоносная флора или фауна? Эх, если бы Ренд успел договорить!..
Когда спустились сумерки, Баррент достиг Южных Ворот. Согнувшись, как под тяжкой ношей, он заковылял навстречу сторожевому отряду, который преградил ему путь.
Глава 17
С охраной осложнений не было. Целые семьи мутантов покидали город, пережидая в горах, пока не закончится безумие Охоты. Баррент присоединился к одной из таких групп и вскоре оказался в миле от Тетрахида.
Там мутанты остановились и разбили лагерь. Баррент пошел вперед и к полуночи уже взбирался по скалистому, выветренному склону высокой горы. Он был голоден, но холодный свежий воздух подбадривал и прибавлял сил.
Шумные охотничьи отряды, прочесывающие горы, были слышны издалека, и Баррент легко обходил их во тьме, продолжая карабкаться наверх. Скоро все стихло, кроме завывания ветра в скалах. Было около двух часов ночи; до зари оставалось еще часа три.
Ранним утром пошел легкий дождик, обернувшийся ледяным ливнем, – обычная погода для Омеги, как и грозовые тучи, сгустившиеся над вершинами гор, и раскаты грома, и яркие желтые вспышки молний. Баррент укрылся в неглубокой пещерке. Еще повезло, что не грянул мороз.
Он сидел и боролся со сном. Остатки грима стекали по лицу. Сквозь дрему он наблюдал за склоном внизу. И вдруг в ослепительном свете молнии увидел, как что-то движется вверх по горе, направляясь прямо к его пещере.
Он встал, держа наготове иглолучевик, и в очередной вспышке разглядел влажный блеск металла, перемигивание красных и зеленых огней и металлические щупальца, цепляющиеся за камни и низкорослые кусты.
С такой машиной Баррент сражался в подвалах Департамента Юстиции. Теперь он понял, о чем его хотел предупредить Ренд. Он понял также, почему у Дичи было так мало шансов остаться в живых, даже если удавалось покинуть город. На этот раз Макс не будет выбирать орудие убийства случайно, чтобы уравнять шансы. И вряд ли предохранитель машины будет доступен.
Баррент выстрелил – заряд отразился от бронированного лба машины, – вылез из пещеры и стал взбираться по предательски скользкому склону. Машина неотступно двигалась за ним. Он попытался оторваться от нее на плато с зазубренными валунами, но сбить Макса со следа не удалось. Машина, должно быть, преследует его по запаху несмываемой краски на лице, сообразил Баррент.
Он сбросил вниз с обрыва несколько камней, надеясь вызвать лавину. Макс увертывался от летящих обломков; те, что попадали в него, отскакивали далеко в стороны.